Был бы человек, а статья найдется.
"Если человека арестовывают по уголовному делу, его же не обвиняют в убийстве вообще, воровстве вообще…, но в убийстве кого-то, воровстве чего-то… По политической статье обвинение запросто дается по формулировке статьи, а факты подбираются во время следствия." Просто, компетентные органы решают, что такого-то "пора сажать".
"Конечно же, к концу следствия, под тяжестью улик, гражданину Н полагается раскаяться, осознать свои ошибки… Иначе скверно приходится уже самим следователям: политическое следствие – это в первую очередь воспитание заблудшего, а следователь – воспитатель и политический наставник."
"Главное оружие следователя – юридическая неграмотность советского человека."
"Как правило, решает человек, что лучше всего подтверждать уже известное следствию. Какая разница? Все равно знают. И это самая распространенная ошибка… Их "знание", приобретенное от агентов, через прослушивание телефонных разговоров, а то и просто по предположениям, в протокол не запишешь, суду не предъявишь. Подтверждая сомнительное "известное", человек делает его юридическим фактом, доказательством."
"Следователь, ведя протокол, непременно исказит все, что вы говорите. Вместо "встреча" напишет "сборише", вместо "взгляды" – "антисоветские взгляды", вместо "давал почитать" -"распространял". И отказаться подписывать неловко – работал человек все-таки, писал."
"Свидетель в политическом деле – это уже не свидетель, а подозреваемый. Сегодня – свидетель, завтра – в тюрьме… По некоторым делам даже и не поймешь, почему один оказался свидетелем, а другой – обвиняемым."