— В бою сабля, может, и выручит, а вот от пера в бок не спасет, — рассудительно сказал Лэнс, сладко потягиваясь.
Полубой пожал плечами, сделав вид, что ему все равно. Он создавал себе имидж этакого фаталиста — чему быть, того не миновать. Отставив руку с саблей в сторону, он полюбовался на блеск клинка и спрятал его в ножны.
— Ты мне лучше скажи, бродяга, почему это капитан Утконоса не укоротит? — спросил он. — Ясно же, что слухи распускает именно Диего.
— Может получиться себе дороже. У Диего в дружках половина абордажников да из команды треть. Если Падальщик начнет затягивать гайки, может и бунт случиться. Капитан не дурак, он ждет: будет добыча — Диего может тявкать сколько угодно, но никто его не послушает, а по прибытии на базу Росс со спокойной душей спишет его к чертям собачьим.
— А если караван мимо пройдет?
— Тогда капитану не позавидуешь. От безделья, да подстрекаемые Утконосом, парни на все могут пойти. Кстати, это не в твоих интересах, Убивец. Диего не простит тебе приятелей, которых ты кончил.
— А и хрен с ним!
Дверь в кубрик отворилась, и в проеме показалась бородатая физиономия Дикобраза — боцмана «Божьей заступницы». Ни для кого на корабле не было секретам, что боцман предан Падальщику как собака и в открытую занимается доносительством. Зыркнув маленькими глазками по Лэнсу и Полубою, Дикобраз мотнул головой.
— Убивец, к капитану.
Полубой не спеша надел перевязь с саблей.
— Оружие можешь оставить.
Касьян тяжело посмотрел на боцмана и вызывающе поправил перевязь. Дикобраз скривился и махнул рукой — так и быть, мол, оставь свою железку.
Миновав кубрики команды, в которых храпели, играли в кости, громко ругаясь, спорили, они поднялись на боевую палубу. Дикобраз свернул не к мостику, а вглубь, где располагалась рубка связи и каюта капитана.
Постучав в дверь каюты, Дикобраз просунул голову внутрь.
— Росс, Убивец пришел.
— Давай его сюда, — раздался хрипловатый голос Падальщика.
Полубой, оттеснив боцмана, вошел в каюту.
Он еще ни разу не был у капитана и с интересом огляделся. Да, каюта Кирилла Небогатова на «Дерзком» была просто землянкой по сравнению с апартаментами Падальщика. Казалось, Полубой попал в райский сад: стен не было, были заросли вечнозеленых кустарников, среди которых порхали невозможной расцветки птицы; в углу, со скалистого уступа, низвергался небольшой водопад, и в каменной чаше под ним можно было разглядеть снующих радужных рыбок; ласковое солнце светило и, что было особенно удивительно, грело, с синего неба, по которому неспешно двигались легкие облака, и тянулся клин неразличимых на высоте птиц.