— Беги умываться. — И пошел на кухню готовить завтрак. Слава богу, с этим проблем не было. Сонька всегда ела плохо, но неделю назад Виктор купил новомодную штучку под названием тостер, от которой Сонька пришла в восторг и заявила, что уж тостами-то она будет питаться за милую душу. И пока держала свое слово.
Странный сон не исчез из памяти, а как бы потускнел и отошел в сторону, заслоненный повседневными мелкими утренними заботами, словно дожидаясь времени, когда обо всем увиденном и услышанном можно будет поразмышлять основательно. Виктор слышал, что очень часто подобные сны являются результатом длительных размышлений над какими-то проблемами, когда освобождающееся во сне подсознание выдает свои собственные, только «переформатированные» им размышления как некие откровения. В то же время он был совершенно уверен, что никогда не слышал о том, что определение профессии было дано иезуитами…
Потом они пили с Сонькой чай. Та вся перемазалась конфитюром, которым щедро намазала тост, и с шумом прихлебывала из чашки, морщась оттого, что чай был горячий. Виктор пожурил девочку:
— Не хлюпай громко.
Сонька подняла на него измазанное личико и улыбнулась:
— А Надежда Степановна говорит — не тяни, как бык из лужи. Только какой же я бык? Я эта… коровка, — рассудительно заметила она и вновь впилась зубами в тост. Виктор тихонько рассмеялся. Сонька заглотнула лихо откушенный немаленький кусок тоста, запила его чаем и, подняв на него глаза, внезапно спросила:
— Папа, а к тебе Снюсь приходил?
— Кто? — не понял Виктор.
— Ну, Снюсь… это такой добрый человечек, который снится. Он ко всем приходит, но не всегда.
Виктор усмехнулся, вот уж действительно устами младенца…
— Приходил, малыш.
— И он тебе помог?
Виктор замер, не зная, что ответить на этот по-детски наивный и совсем не по-детски точный вопрос (ведь дети — мастера на подобные вопросы), но тут в прихожей раздался звонок, и он с облегчением поднялся из-за стола. Это пришла Надежда Степановна.
До офиса он добрался к десяти утра. Там его уже ждали Игорь и Семеныч.
— Ну как дела? За ночь не случилось ничего экстраординарного?
Игорь досадливо поморщился:
— Да так, по мелочам. В Люберцах со стройки увели пять мешков цемента.
Виктор досадливо сморщился:
— А сторож?
— Божится, что ничего не видел. Нажрался и спал, наверное. От него с утра таким перегаром несло…
— Спал, говоришь, — усмехнулся Виктор и пробормотал: — Интересно, а к нему Снюсь приходил?
— Чего? — не понял Семеныч.
— Да это я так, — мотнул головой Виктор, — о своем, о женском…