— Да не такие уж и аллегории, — задумчиво протянул Каспар Александрович, снимая ртом с вилки кусочек форели, — уж поверьте старику, мно-огое за свою жизнь повидавшему. А что касается сотворения… вслушайтесь в это слово. Co-творение, то есть совместное творение. Господь наш, при всем его всемогуществе, устроил все так, что сделать из… заготовки человека самого человека без нашего в этом участия невозможно. Это вызвано не столько даже действительной невозможностью или там нежеланием, а, скажем так, свойствами материала. То есть, говоря опять же аллегорически, можно, скажем, сделать меч из дерева, и очень даже легко его сделать, но это будет, прямо скажем, дрянной меч. Хотя и им можно будет, при удаче, убить. То есть совершить его предназначение… А вот чтобы сделать меч из стали, надо куда как больше повозиться — и руду добыть, и железо выплавить, и сталь сварить, и ковать долго… Но результат того стоит. Поэтому Господь наш и отмерил человеку столь много свободы воли и включил его долю труда в со-творение. Ибо, если все получается, то результат того стоит. — Он замолчал. Андрей тоже некоторое время молчал, размышляя над его словами, а затем тихо спросил:
— А если нет?
— Ну так никто и не обещал всем поголовно царствие небесное, — пожал плечами Каспар Александрович, а затем вдруг улыбнулся: — Ну ладно, кушайте, а то я своими философствованиями у вас совсем аппетит отбил. Я-то все схрумкал, а вы вон ни кусочка не съели.
— Каспар Александрович… — взвился Андрей.
— А вы не торопитесь, Андрей, — внезапно произнес тот каким-то странным, ласково-властным тоном, — не торопитесь. Мы еще с вами непременно поговорим. А пока просто… подумайте. Вот после наших прежних встреч у вас ведь было время поразмышлять над моими словами. Причем не так, как мы привыкли — на ходу, параллельно крутя в голове тучу иных мыслей и насущных дел, а медленно. Это же очень важно — уметь думать медленно, над одной проблемой или даже мыслью — несколько часов и даже дней. Более того, скажу вам прямо, над некоторыми вещами только так и можно думать. Вот и подумайте. И, заклинаю вас, ничего не принимайте на веру. И уж тем более мои слова. Пропустите их через себя, обмусольте со всех сторон, и только лишь если и после этого вам покажется, что я все равно в чем-то прав, вот тогда и… — Тут он оборвал свою речь и, вежливо улыбнувшись, отошел от столика.
На следующий день они встретились вечером. В караоке-баре на первом этаже, выходящем прямо на пляж. Когда Андрей забрел туда, Каспар Александрович уже сидел за столиком и с интересом прислушивался к какому-то типу, очень похожему на тех «братков», что так «опустили» парня в аэропорту. Правда, этот был как-то помельче и покарикатурней, что ли. Так сказать, «крутой». Сидел он за соседним столиком в компании еще двоих парней и одной девчонки и вещал.