— Да уж, Марк тебе изрядно мозги прочистил, — усмехнулся Андрей.
— Марк — голова, — не стал спорить Сема, — только ведь мы все это с тобой, Андрюха, и сами знали. То есть не знали, конечно, но чувствовали. А то чего бы мы в офицеры пошли? Ведь если человек надевает погоны, то, что бы там ни говорили, он принимает на себя обязательство, если уж так сложится — закончить свою жизнь гораздо раньше, чем ему отведено природой. Голову, так сказать, положить за друга своя, за страну свою и за людей. А это, знаешь ли, совершенно из той же области.
Похороны прошли хорошо. Если об этом событии можно так сказать. Тихо и как-то благостно. Проводить отца народу пришло много. И со старой службы, и с новой. Мать за эти несколько дней как-то резко сдала… но и как-то помягчела.
А на третий день, когда все гости уже разъехались, сказала Андрею:
— Вот мне теперь и жить-то незачем.
— Ты чего это, мама? — опешил тот.
Мать слабо улыбнулась:
— Понимаешь, Андрейка, мы с ним ведь очень… неровно жили. Мне все казалось, что он что-то делает не так, упускает какие-то возможности, ведет себя неправильно с важными людьми. А сейчас понимаю, что суета все это. И так горько оттого, что, может, каждая моя ссора у него по минуточкам жизнь отнимала… — Она запнулась, сглотнула, а потом тихо продолжила: — Я ведь последнее время ему лекарства покупала. К врачу бегала, чтобы рецепт выписать. На работу звонила, напоминала, чтобы капли свои не забыл принять. С утра вставала кашу варить, потому как с его желудком ему лишь это и можно было. Котлетки на пару готовила. А что мне теперь делать-то? — И она тихо заплакала.
— Мам, — потерянно произнес Андрей и прижал ее к себе, — ну не плачь. Папы нет, но ведь я еще у тебя есть.
— А тебе-то я зачем нужна? — горько усмехнулась мать. — Ты сам жить привык. И детишек у тебя тоже нету. Так что я для тебя одна обуза. — Она вздохнула и тихонько прошептала: — А мне бы так хотелось с внуками понянчиться…
К его удивлению, эта тема внезапно возникла спустя несколько дней. В совершенно другой компании, вроде бы абсолютно не имеющей отношения к той жизни, которую вела его мать. В тот момент, когда они, в довольно широком составе, обедали в «Ноа». Они собрались, чтобы поговорить о докладе, который Виктор готовил для Совета предпринимателей при президенте. То есть решили совместить, так сказать, приятное с полезным.
— Андрей, а ты не думал о ребенке? — внезапно спросил Марк. Андрей замер, поднеся вилку ко рту, пораженный столь внезапно возникшей, но так перекликающейся с недавним разговором с матерью темой.