— А что, машину поймать нельзя? Мужик изумленно уставился на КЗ:
— Ты че, парень? Да здесь до ближнего проселка верст сорок с гаком. Тут, кроме дедовой избы, никакого жилья отродясь не было. Он ведь до пенсии лесником был, с той поры и живет здесь. Ежели б не знахарил помаленьку, никто б совсем к нему и не захаживал. КЗ поднялся:
— Пошли.
— Куда? — не понял мужик.
— Посмотрим на твоего раненого.
— Так ты вроде как его ученик, стало быть, — обрадовался мужик.
— Да нет пока, — сказал КЗ, — просто в армии пришлось на всякие раны насмотреться. Нас куда только не совали, одно слово — ВВ, веселые войска.
Раненый лежал на полянке, возле него хлопотала ядреная, крепко сбитая, рыжая девица, обтирая ему губы и лоб мокрой тряпкой. А у края полянки стоял, насупившись, мужчина средних лет с холеным лицом и дорогим ружьем на согнутой руке.
КЗ опустился на колени рядом с раненым, девица окинула его недоверчивым взглядом и фыркнула:
— Дед-то у вас молодой…
КЗ метнул на нее сердитый взгляд и только собрался сказать что-нибудь едкое, как с края поляны раздался голос деда Изи:
— Ум да уменье от годов не зависят. Можно до старости дожить, а все одно дураком быть.
Девица резко повернулась на голос и скривила губы, готовясь ответить, но вдруг уставилась на что-то, разинув рот. КЗ проследил за ее взглядом и присвистнул. А он-то считал, что уже готов ко всему. Рядом с дедом стоял чудовищных размеров бурый медведь. Послышался скрежет металла. Все повернулись на звук. Американец с побелевшим лицом пытался воткнуть в ствол ружья патрон с картечью. Медведь сделал два шага и совсем по-человечьи уселся на свой широченный зад в полушаге от американца. Тот оцепенел. Несколько секунд продолжалась немая сцена. Потом дед Изя, не обращая внимания на замершего американца, подошел к раненому. КЗ, с трудом оторвав взгляд от медведя, уставился на деда. Тот, осмотрев раненого, поднялся с колен и, повернувшись к егерю, спросил:
— Как же вы так? Мужик замялся.
— Ладно, — дед махнул рукой, — давай вперед, пока мы парня принесем, согреешь воды.
— Да я… — начал было егерь, но передумал и вскочил в седло.
Дед Изя обернулся к американцу. Тот преодолел страх и, протянув руку к медведю, погладил его по грязноватому меху на груди, медведь дружелюбно оскалился и побрел за кусты, дед одобрительно улыбнулся и негромко спросил:
— Добрый человек, зовут-то тебя как?
Девица набрала в грудь воздуха, собираясь переводить, но дед жестом ее остановил. Американец непонимающе посмотрел на нее и неуверенно сказал:
— Phill… э-э-э… Phill Snourt.