Судя по тому, что она все еще была на свободе, уловка сработала. Вероятно, преследователи отправились вниз по течению в надежде догнать несуществующую лодку. Или же просто отказались от погони — вряд ли они сочли возможным вязать плоты и перебираться через разлившуюся реку.
Кое-как сняв повязку и лубки, Дилана осмотрела руку и выругалась сквозь зубы. Произошло то, чего она боялась. Гангрена… кость, пробившую кожу, Керб более или менее удачно вправил на место, но края воспаленной раны уже начали чернеть. Следовало торопиться…
Она закусила губу и поднялась, пошатываясь. Первый шаг оказался невероятно труден — Дилана думала, что рухнет тут же, и тогда останется только лежать и ждать приближения смерти. Но второй шаг вышел легче… Она брела сквозь лес, который становился все более и более редким, и сквозь просветы между деревьями уже видела горы. Там, за горами, в укромной бухте ее ожидает корабль. О том, что корабль мог уйти обратно в Гуран, дабы пополнить запасы, она старалась не думать. В иное время можно было бы послать зов магу корабля, Дилана знала его в лицо и, следовательно, прекрасно могла сделать это. Но не с травмой… Значит, надеяться остается только на удачу.
Вероятно, удача к ней все-таки вернулась. Свой дальнейший путь Дилана почти не помнила… отрывочные воспоминания путались друг с другом, и их невозможно было даже разложить по порядку. Вот она бредет по каменистой тропе… или по лугу, заросшему пожелтевшей травой… падает, встает снова… камни осыпаются из-под ноги, она вновь падает, катится куда-то вниз, а оттуда, снизу, доносится шум прибоя… и снова каменистая тропа, и какое-то животное с оскаленными клыками и белым мехом… визг обожженного хищника, в морду которого вцепился сгусток огня, так похожий на небольшую птичку, — кажется, она истратила последнюю свою заготовку и теперь совершенно беззащитна. Злобная морда хищника вдруг плывет, перетекая в узкое худое лицо, обтянутое сухой желтой кожей… ее куда-то несут… снова плеск прибоя, скрип дерева, ветер, свистящий в снастях…
Дверь распахнулась. На пороге стоял широкоплечий мужчина с черной окладистой бородой. Одет он был в нечто, когда-то выглядевшее как военная форма гуранского флота, но сейчас от этой формы остались лишь жалкие воспоминания. Ткань выцвела и вытерлась, часть золотого позумента исчезла без следа, пуговицы пришивались явно те, что оказались под руками. На боку мужчины висела внушительных размеров абордажная сабля. В ухе покачивалась огромная золотая серьга с вправленной в нее розовой жемчужиной.