— Кто там?
— Мы — кошки. Домой идем.
— Привет.
Мама выглядела усталой, но улыбалась.
— Как «Дон-Кихот»?
— Хорошо, только кордебалет — отстой!
Ольга, скинув полушубок и сапоги, направилась на кухню.
— Что за слова? Не хватай печенье! Сейчас будем ужинать! Сынок, проходи! Господи! Уже полдвенадцатого. Самое время для еды.
Максаков, не раздеваясь, сел на стул в прихожей. Навалилась усталость. Безумно захотелось спать. В животе противно посасывала пустота. Он вдруг понял, что после дневной порции китайской бурды ничего не ел.
— Ты плохо выглядишь.
Взгляд у мамы был озабоченный.
— Просто очень устал. Как отец?
Ольга незаметно прошмыгнула к себе в комнату с бутербродом и стаканом минералки.
— Вчера звонил. В Москве операция прошла удачно. Завтра вылетает оперировать в Казань, оттуда домой. Раздевайся и поешь. На тебе лица нет.
— Мне надо ехать. У нас убийство.
Мама укоризненно покачала головой.
— У вас всегда что-нибудь.
— Не без того.
Словно в подтверждение этих слов запищала «моторола».
— Алексеич, мы на базе. Тут надо посоветоваться. Ты скоро?
Стены экранировали, и казалось, что Гималаев на другой планете.
— Еду! — проорал Максаков, не будучи уверенным, что Игорь его услышал.
— Возьми с собой сыр и печенье. — Мама направилась на кухню. — У тебя деньги есть?
— Есть.
— Врешь ведь?
— Нет.
Она вышла с пакетом.
— Я тебе еще рыбы жареной положила. Вот тебе пятьсот рублей. Когда у меня не будет, то ты мне дашь.
Оба знали, что это самообман. Максаков поцеловал ее.
— Спасибо, мамуля.
— Ты там у себя не голодаешь?
— Нет, что ты.
— А то — приезжай. Готовить не надо. Стирать не надо.
Он улыбнулся и обнял ее. Она была маленькой, хрупкой и очень горячей.
— У меня слишком суматошная жизнь.
Она рассмеялась.
— Жизнь изменим! Уйдешь в адвокаты или в мафию. Будешь зарабатывать деньги и жить в свое удовольствие.
Он взял из ее рук пакет.
— В удовольствие я живу сейчас.
Она грустно кивнула.
— Я знаю, но так хочется, чтобы ты пожил, как того заслуживаешь.
Он открыл дверь. Уходить из уютного родительского дома не хотелось.
— Не волнуйся. У меня все хорошо. Я позвоню. Ольга, пока!
На лестнице котенок продолжал возиться с банками.
— И дверь никому не открывайте!
Первым по пути работающим магазином оказался тот, в котором он днем покупал сигареты. В зале было пусто. Рыжая продавщица, наклонившись над прилавком, читала журнал. Ее красивая грудь в вырезе маечки представала во всей красе. Максаков кашлянул. Она подняла голову.
— Вы вернулись, чтобы дать мне примерить шляпу?
— Нет, только еды купить.
Она сморщила носик. Веснушки придавали ее широкоскулому лицу дополнительную привлекательность.