— Но как же так, ведь от него сбежала жена и у него больная дочка, слабо попыталась возразить мадам Варе.
На этот раз Пери не отступил, пока не узнал от Варе все, что им было известно.
Покидая дом, он, чтобы попасть на шоссе, еще раз пересек двор автомастерской и на минуту задержался перед каменным крестом у стены. Могильного холмика тут не было, лишь цветы у подножья креста.
Пери взглянул на ворота трех гаражей и заметил:
— Действительно, несколько беспокойное место для последнего пристанища.
— Это была ее воля, — повторил Варе. — Раньше здесь стояла извозная контора. Где теперь гаражи — были конюшни, после смерти мужа она одна управлялась со всем хозяйством, и довольно успешно. Она настаивала на том, чтобы ее зарыли здесь. Хотя это бессмыслица. Вряд ли у ее бессмертной души есть глаза, уши и все такое прочее, чтобы заниматься земными пустяками.
Пери кивнул. Он подумал: «Хватало же у старушки энергии. И шуток. Разве это не шутка, запретить людям плакать на ее похоронах. Такое случается нечасто».
Местечко Дам сюр Шмен находилось в трех часах езды на машине к югу от Клинкура и состояло из деревушки, жители которой издавна занимались виноградарством, и небольшого загородного замка времен Людовика ХIV, массивного, островерхого здания со множеством башен и дымовых труб. Теперь тут размещалась психиатрическая клиника доктора Жюно.
Парк с его аккуратно подстриженными газонами, кустами, старыми деревьями, с тщательно ухоженными, посыпанными гравием дорожками ничем не напоминал о лечебном заведении. Однако Пери сразу обратил внимание на то, что парковая стена надстроена примерно на метр. Верхняя часть, также как и нижняя, была оштукатурена и выкрашена в желто-коричневый цвет. Но внимательно приглядевшись, можно было заметить линию, разделявшую старую стену от надстройки.
В это послеобеденное время в парке почти не было видно пациентов. На скамейке сидел старик и что-то напевал себе под нос. Когда Пери проходил мимо, старик посмотрел на него пустым, мертвенным взглядом, и если бы Пери почувствовал то же, что этот безумец, то увидел бы мир в жуткой, искаженной форме.
Навстречу Пери шла женщина средних лет. Он поприветствовал ее легким кивком головы. Это побудило ее остановиться. Пери бросилось в глаза, что она держала руку неестественно прямо, несколько отставив ее от туловища. Она улыбалась, глядя в сторону и вниз.
— Сделай книксен, Люсиль, вот так. А теперь подай месье руку — не левую, правую! Должна же ты, наконец, научиться этому. — И, обращаясь к Пери, сказала: — Простите, месье, но мы сегодня немного смущаемся. Так бывает всегда, когда дают морковку. Мы совершенно не переносим ее и тогда начинаем упрямиться, поэтому нас следует немножко подержать в духовке. — И она снова взглянула вниз и в сторону: — Хорошо, хорошо, не надо плакать. Подойди поближе, я вытру тебе нос, вот так, а теперь скажи месье «до свидания», мы задерживаем его.