Тысяцкий (выборный глава земского ополчения) Угоняй ездил по улицам оставшейся свободной части Новгорода, крича: "Лучше нам помереть, чем отдать Богов наших на поругание!"
Сквозь века звучит голос свободного русского человека, славянина, предпочитающего честную смерть бесчестию отступничества.
Дом Добрыни разметали, двор разграбили — короче, поступили с его жильём так, как спустя века в Новгороде поступали с домами изменников. Плохо пришлось и его супруге, и некоторым (надо заметить, что не всем) родственникам.
В ответ воевода Путята с отборной полутысячей ростовчан ночью переправился украдкой на другой берег выше по течению и вошёл в город. Ни речью, ни обликом ростовчане — потомки новгородских колонистов — не отличались от местных жителей.
Возможно, "муж смысленный" Путята выдал своих воинов за подкрепление, подошедшее к сторонникам древней Веры. Во всяком случае они беспрепятственно дошли до двора Угоняя, где, схватив его вместе с другими "передними мужами", послали сигнал Добрыне.
Около пяти тысяч новгородцев пыталось освободить своих вождей. Путята во дворе Угоняя держал оборону.
К сожалению, многие новгородцы переключились на более безобидные объекты для "борьбы за Веру", принявшись громить дома христиан и разметав по брёвнышку церковь Преображения на Розваже. Сжечь, конечно, было бы проще — но пожар в деревянном городе был страшен всем.
Добрьшя это прекрасно понимал и, переправившись по знаку Путяты через Волхов, первым делом приказал подпалить стоявшие у берега дома, после чего ударил на горожан, осаждавших Путяту, с тыла.
Обезглавленные, рассредоточенные, напуганные разгорающимся пожарищем горожане оказались стиснуты между полутысячей отборных бойцов Путяты и полчищами Добрыни Хазарина. Кстати, вряд ли и численное преимущество горожан было так велико, как изображает летописец победителей.
Новгородцы запросили мира. Добрыня, собрав своих воинов, уже начавших грабить захваченный город, приступил к уничтожению идолов. Над скорбевшими почитателями оскверняемых святынь Хазарин смеялся: "Что, безумцы, жалеете тех, кто сам себя оборонить не может? Какой пользы от них ждете?"
Такие "методы ведения полемики" русский публицист наших дней Алексей Широпаев заслуженно назовёт хамскими и проведёт прямую аналогию с кощунствами комсомольцев 1920-х, "опровергавших" существование Христа, сжигая иконы и оскверняя храмы.
"Какою мерою вы мерите…"
"Доказав" таким комсомольским способом "ложность" русских Богов, Хазарин потребовал крещения новгородцев. Не желавших гнали и волокли его воины.