Андрей поперхнулся:
– Меня?!
– Тебя, голубь. Твой дружок Бонифацкий – убег. Падло…
– Почему мой?!
– Ты ж его, мать твою, приволок, в натуре. Или у меня галюники вчера были?
Андрей накинул одежду и вместе с Протасовым спустился во двор. Первой бросилась в глаза Анна – на ней не было лица. Под глазами – мешки. Волосы – как копна соломы – торчали в разные стороны. Халат на голое тело, застегнут на пару пуговиц. Только никому до этого не было дела. Даже Протасову. Анна говорила плачущим, срывающимся голосом. Атасов молча слушал, Армеец – тоже. Последний – разинув рот.
– Просыпаюсь – его рядом нету. Потом смотрю – сейф открыт.
– А что в сейфе то было? – включился Андрей, предчувствуя БОЛЬШУЮ БЕДУ.
– Крючки, блин, рыболовные, – сострил Протасов, – спиннинг, и три банки килек в томатном соусе. Усекаешь?
– Очевидно, типа, что там хранились камешки, которые Виктор Иванович в четверг получил. На фабрике, типа…
– Как проверить? – у Андрея ноги подкосились и он присел в один из шезлонгов.
– Проверять, типа, нечего. Полчаса назад звонил Правилов. Я поинтересовался, типа, что охраняем, он сказал – камни.
– В-вчера не-не мог ска-сказать!
– Он приказал, типа, поглядывать в оба. За спальнями. Насчет того, чтоб жену Виктора Ивановича не пускать, – такого разговора, типа, не было…
– Да вы нажрались, как сурки! – взвизгнула Анна. – Любой лопух ночью в окно мог залезть!
– Мог, типа, – Атасов не по доброму улыбнулся. – Но не влез. Того, кто влез, ты сама к себе ночью за руку привела.
– Тебе легче?! – вскипела Анна. – Думаешь – выкрутишься, да?!
– Не легче, – признал Атасов. – Тут ты права, на все сто. Не уверен, типа, что нас с тобою Ледовой в одной яме закопает. Это да. Подозреваю – тебе отдельную отроют. И выглядеть ты там будешь скверно, типа. Но, повторяю, мне от этого не легче. За такие деньги, – нас всех сырой землей накормят.
Кристина завыла. Пока тихо и как бы нерешительно. Может, думала, кто успокаивать станет. Но никто не стал.
– Ты ему сказал?! – запнулся Андрей, безо всякого преувеличения умиравший от страха.
– Правилову, типа? Бандура, я что, похож на психа?! Я был нем, как рыба. Доложил, будто у нас все – ништяк. Он меня похвалил даже, – невозмутимо продолжал Атасов. – Обещал к обеду смену караула произвести… – Атасов глянул на запястье, где у него красовались командирские часы. Потрепанные, зато настоящие. Точно такие, как Бандура-старший подарил сыну. – «Эх, батя, – подумал Андрей, чувствуя, как глухая, беспросветная тоска берет его в объятия. – Эх, батя. Не свидеться нам больше на этом свете. Ох – не свидеться»…