Из разбитого радиатора с шипением вырывался пар и брызгала ржавая вода. Мотор издавал глухое рычание — механический предсмертный хрип.
Ощутив скованность в ногах, Мейтланд уставился в пространство под приборным щитком. Ступни лежали между педалями, словно их в спешке засунул туда таинственный диверсионный отряд, устроивший эту аварию.
Мейтланд пошевелил ногами и, когда они заняли привычное положение по разные стороны рулевой колонки, более-менее успокоился. Педаль отвечала на нажатие ступни. Не обращая внимания ни на траву за окном, ни на автостраду, Мейтланд принялся тщательно обследовать свое тело. Он проверил бедра и живот, стряхнул с пиджака осколки ветрового стекла и ощупал грудную клетку — нет ли признаков перелома ребер.
В зеркало заднего вида он осмотрел голову. На правом виске красовался треугольный кровоподтек, похожий на строительный мастерок. Лоб был забрызган грязью и маслом, попавшими в машину через разбитое ветровое стекло. Мейтланд потер лицо, стараясь вмассировать в бледную кожу и мышцы хоть какое-то выражение. От жестких щек и тяжелой челюсти отхлынула вся кровь. Глаза глядели из зеркала тупо и бессмысленно, словно рассматривали психически ненормального близнеца.
Зачем ему понадобилось так разгоняться? Он покинул свой мерилбонский офис в три часа, рассчитывая избежать столпотворения в час пик, и у него было достаточно времени, чтобы благополучно добраться до места. Мейтланд вспомнил, как свернул на центральный круг Вествейской развязки и как поднажал к туннелю виадука. В ушах до сих пор стоял шорох покрышек, когда они скользили вдоль бетонной бровки, взметая вихрь пыли и сигаретных пачек. Когда машина вынырнула из-под свода туннеля, апрельское солнце на мгновение ослепило Мейтланда, радугой заиграв на ветровом стекле…
Ремень безопасности, которым он почти не пользовался, висел на крючке у плеча. Мейтланд честно признался себе, что постоянно превышал скорость. Стоило ему сесть за руль, и какой-то хулиганский ген, какой-то элемент лихачества, брал верх над его обычной осторожностью и здравомыслием. Сегодня, мчась по автостраде, измотанный трехдневной конференцией и озабоченный некоторой лицемерностью своего желания поскорее увидеться с женой после недели, проведенной с Элен Ферфакс, он чуть ли не нарочно подстроил эту аварию — возможно, как некий эксцентрический способ рационализации подспудного стремления.
Укоризненно покачав головой, Мейтланд выбил рукой остатки ветрового стекла. Впереди виднелся ржавый остов перевернутого такси, в который врезался его «ягуар». Рядом в зарослях крапивы валялись обломки и других машин — без шин и хромированных деталей, с распахнутыми ржавыми дверцами.