Они основаны на том, что вещь и знак, которым ее обозначают — совершенно разные явления, что можно иметь дело не с реальностью, а с ее отражениями в сознании людей. Отсюда следует вывод: можно ничего не менять в реальности, но навязывать людям такое о ней представление, какое нужно магам-манипуляторам. Не обязательно быть бесстрашным героем и проницательным мудрецом — нужно заставить людей считать тебя таковыми, создав им яркий образ на телеэкране или газетных полосах. Не обязательно выигрывать сражение — гораздо важнее сделать, чтобы люди поверили в то, что оно было выиграно тобой. В этом — суть технологий «пи ар», «паблик рилейшнз», переходящих в метод творения миров-иллюзий — в виртуалистику и фантоматику. С помощью определенных приемов, методов и процедур избирателю-потребителю можно всучить любой, даже самый протухший политический товар — достаточно играть его мнениями, устремлениями, жизненными установками, стереотипами и ценностями. Разницы с бизнесом тут очень мало. Просто для политтехнолога товар — политик, а для маркетолога — брэнд напитка, автомобиля или одежды. Уж мы-то в России все прелести таких политтехнологий познали на собственном горьком опыте.
Такая виртуальная политика породила и новые политические организации-оборотни пятого уровня ЗС. По внешней форме они действительно напоминают старые политические структуры. Прежде всего, речь идет о партиях. В старом понимании они — организации, созданные ради представления во власти тех или иных общественных слоев и групп. Они объединяют людей, разделяющих одинаковые убеждения. Ну, собрались рабочие и крестьяне под руководством продвинутых выходцев из правящих классов, чтобы бороться за победу коммунизма. Или, как вариант — стянулись в стройные ряды бизнесмены разного калибра, дабы строить либеральное общество в открытой политической борьбе, через установленные законом демократические процедуры и через участие в политической жизни, отстаивая свои идеалы, устремления и убеждения. Причем участие в политической жизни по старым представлениям мыслится именно как участие в выборах. А там, мол, по итогам подсчета голосов, партии получат ту или иную долю в законодательной, исполнительной или судебной властях.
Некоторые думают, будто партии в таком виде живут и сейчас. Но вглядись получше — и вместо партий узришь типичных оборотней. Внешне вроде все по-прежнему: съезды с выборами руководства и кандидатов на выборы, работа с массами, работа в парламенте и правительстве, прорывы к президентскому посту. Да вот только при всем этом в самих партиях все большую роль играют структуры, которые вовсе не показываются широкому зрителю. Это — своеобразные внутренние органы политических партий. Как правило, никто их не избирает, ни перед кем они не отчитываются, и представляют они из себя замкнутые сообщества политической элиты, придерживающиеся тех или иных убеждений. Как правило, эти убеждения исторически сложились в той партии, где действуют эти «внутренние оборотни».