— Я, конечно, судимый. Куда денешься. Два срока тянул. Не отрицаю. Но теперь вашей фирме с меня, кроме анализов, взять нечего.
— А мы и не хотим у тебя ничего отнимать. Ты придешь и расскажешь, где был в ночь на четырнадцатое, так же расскажешь, как мне сегодня.
— Тебе, — Кудин бросил сигарету, — тебе рассказать легко, а там у вас такие умельцы есть, что быстро зайцу волчьи уши пришьют и в зоопарк, в клетку.
— Да брось ты, Олег. Ты же сам говоришь, что жить только что по-хорошему начал.
— Начал, и рассказать мне есть что. Только знаешь, как у нас — береженого Бог бережет, небереженого конвой стережет.
Крылов остановился, достал сигарету, чиркнул зажигалкой. Из кустов выползли две тени и придвинулись к Крылову и Кудину. Краем глаза Крылов заметил, что сзади подходят еще двое.
— Слышь, мужик, — сказал один из подошедших, — сигарету дай.
— А из белья тебе ничего не надо? — шагнул к нему Кудин. — Иди отсюда… шакал, а то пять лет у параши за гоп-стоп прокукуешь.
— Ты чо? Ты чо? — Парень попятился.
— Мы из МУРа, — Крылов достал удостоверение.
— А мы чего, — сказал парень, — закурить хотели…
— Спать идите, — сказал Крылов, — спать, а то не все такие добрые, как мы.
Они пошли дальше.
— А зря ты их отпустил, — зло сказал Кудин, — эти шакалы по ночам людей шарашат.
— Откуда ты знаешь? — спросил Саша.
— Чувствую.
— Не думаю. Я сам после школы летом по этому бульвару шатался. Любил людей пугать. Так же подходил и просил сигарету.
— Ну и как, давали?
— Всякое было, раз по шее получил.
Кудин рассмеялся.
— Саша, — сказал он, — вон тачка стоит свободная. Я поеду, а то Светка переживает, а завтра к двенадцати на Петровку приду.
Старший следователь по особо важным делам горпрокуратуры Олег Леонидович Малюков ждал их у подъезда дома. Светлый китель с петлицами, фуражка с белым верхом делали его похожим на земского деятеля начала века.
— Ты, Олег, — Вадим вылез из машины, — просто иллюстрация к любой чеховской повести.
— Да уж что говорить, — улыбнулся Малюков, — человек, носящий форму прокуратуры, выглядит весьма благородно.
— Намекаешь?
— Нет, сочувствую. Поехали.
— Садись вперед, — Вадим шутливо распахнул дверцу, — ты все-таки старший советник юстиции, три больших звезды на двух просветах. Вроде как полковник.
— Молодец, — Малюков ехидно улыбнулся, — почитаешь начальство, надеешься на послабление.
— Куда нам дуракам чай пить.
Вадим уселся на заднее сиденье рядом со Стрельцовым.
— Только, ребята, — умоляюще сказал Малюков, — не курите в машине. Я третий день как бросил. Муки испытываю жуткие.
— Правильно сделали, товарищ советник, — одобрительно заметил шофер Иван Филиппович, которого все в управлении, невзирая на возраст, звали просто Филиппыч. — А то сядут в машину и начинают смолить, ни стыда ни совести у этих сыщиков нет. Нервничают больно. Работай лучше и нервничать не будешь.