– Да! Слушаю!
– Тетя Соня, это вы?
– Лешка! Ты... ты жестокий, бесчувственный мальчишка! У меня больное сердце! Я из-за тебя "неотложку" собиралась вызывать. Где ты находишься?
Мне представилась светлая, такая уютная комната, моя полка с книгами, мой недостроенный фрегат... Но тут же я вспомнил о Зинке с Васькой, которые ревели от страха в подъезде у Дудкина, вспомнил слова Аглаи: "На тебя вся надежда". И я почувствовал, что в этот момент решается вся моя судьба: или я промолчу, или навсегда сделаюсь самым последним человеком. И я промолчал.
– Где ты находишься, тебя спрашивают!
– В одном месте, – почти плача ответил я. Тетя Соня не заметила моего жалобного тона.
– Впрочем, мне наплевать, где ты находишься. Кончай свои глупости и немедленно являйся домой.
– Тетя Соня... я сейчас не могу...
– Что "не могу"?
– Домой прийти не могу.
– Почему это "не могу"?
– По... по одной причине.
– По какой еще причине? Алексей! Я, кажется, полотенце вывесила. Когда ты явишься, наконец?
– Тетя Соня... Я... явлюсь... Только не сегодня и не завтра...
– Будь я трижды проклята, что связалась с этим кретином. Алексей! Ты понимаешь, что я отвечаю за тебя перед родителями? Ты хочешь меня до сердечного приступа довести?
Мы разговаривали очень долго. Я был бы рад, если бы наша беседа продлилась до утра, но голос тети Сони с каждой минутой становился спокойней. Наконец она сказала:
– В общем, спасибо за то, что позвонил! Теперь я вижу, что с тобой ничего не случилось, а ты попросту хулиганишь. Скорее всего, сидишь у какого-нибудь своего дружка. Интересно, где только его родители?
Поговорив с тетей Соней, я пробрался по коридору и нащупал выключатель рядом с дверью ванной. Уж здесь-то я мог зажечь свет. В ванной было очень хорошо: яркая лампа, белые кафельные стены, белый ящик для белья, белая табуретка рядом с ним. Я сел на эту табуретку, однако спокойней себя не почувствовал. Здесь-то было хорошо, светло, но я знал, что недалеко, в темной комнате профессора, стоит на полке череп с пробитым лбом. Я старался не думать о нем, но у меня ничего не получалось. И вдруг я понял, что мне поможет отвлечься. Ведь у меня в портфеле лежит "Том Сойер"! Очень долго я собирался с духом, чтобы выйти из светлой ванной. Наконец вышел, оставив дверь чуть приоткрытой, пробрался, весь дрожа, в спальню, нащупал под кроватью портфель и, схватив его, сломя голову бросился обратно, рассыпая по дороге сухари.
В ванной я запер дверь на задвижку, отдышался, извлек "Тома Сойера" из кучи съестных припасов, открыл книгу на заложенной бумажкой странице и тут же прочитал: "В этот момент луна выплыла из-за туч и осветила бледное лицо мертвеца". Я захлопнул книгу, положил ее на ящик для белья и остался сидеть почти не дыша.