Я не помню, как мы доехали, только мы были все мокрые от пота.
Выскочив на берег, я зазвонил в колокол; Андрюшка бросился в дом, отчаянно крича. Из дверей, из всех окон стали выскакивать полуодетые, испуганные ребята и вожатые. Леля выбежала с одеялом на плечах. Я закричал:
– Скорее! Вовка Грушин тонет! Возьмите веревки! Возьмите багры!
Прошло ровно пять минут. Битком набитая "Аврора" неслась по реке. Каждый греб чем мог, помогая колесам. За ними сквозь заросли вдоль берега, ломая ветки, продирался весь лагерь.
По дороге я и Андрюшка сбивчиво рассказали, в чем дело, но никто нас толком не понял.
Вот и "Марат"... Спокойно застыл над водой конец перископа. На борту "Марата" сидит Галина, посасывает из кишки и горько плачет.
– Где Вовка? – спросила Леля.
– Тут... – указал Андрюшка под воду.
– Сколько времени?
– Да часа три уже.
Леля побледнела.
– Вовка, ты жив? – спросил я.
– Жив, – со дна речного ответил Вовка и добавил: – Холодно!
Ребята столпились у берега и, разинув рты, уставились на перископ.
И тут началась спасательная работа.
Пятеро лучших пловцов ныряли, стараясь подвести веревки под "Архимеда". Остальные тыкали в воду баграми, засучив штаны, бродили в воде и подавали тысячи советов. Стоял галдеж, как на птичьем дворе во время кормежки. Наконец нашим водолазам удалось подцепить веревками корму и нос подводной лодки. Они выбрались на берег продрогшие, измученные, но очень гордые.
Ребята посильнее принялись тянуть веревки вверх. Смолкли крики. Наступила полная тишина. Человек восемьдесят смотрели, как подымается из воды труба перископа. И когда наконец появился зеленый верх "Архимеда", такое раздалось "ура", что казалось, солнце подпрыгнуло.
Потом снова наступила тишина. Крышка люка на подводной лодке шевельнулась и открылась. Из отверстия высунулась сначала одна нога, потом другая, затем медленно появилась Вовкина спина, затем плечи и голова.
Изобретатель был бледен и лязгал зубами от холода, но важности у него хватило бы на двадцать капитанов Немо.
Вовка срочно был доставлен в лагерь. Там его переодели и стали согревать чаем. Мы в это время чувствовали себя очень скверно. Леля, проходя мимо, так на нас посматривала, что мы поняли: будет крупный разговор.
Огромная толпа ребят окружила Вовку, пока он пил чай, глазела на него и засыпала вопросами:
– Сколько времени ты строил свою лодку?
– А как ты ее рассчитывал?
– Никак. Построил, да и все.
– Ты, значит, ошибся в расчете, и потому она затонула. Да?
– Ну конечно, не рассчитал! – сказал кто-то из старших ребят. – Не рассчитал соотношения между весом лодки и ее объемом.