В конце концов Пардальян прижал Бема к воротам. Прямо перед собой богемец увидел грозное лицо шевалье. Гигант осознал, что пробил его последний час.
— Что же мне, умирать? — простонал он. — Боже, неужели ты…
Это были последние слова Бема. Он сделал отчаянную попытку пронзить юношу кинжалом, однако Жан опередил его. Молодой Пардальян нанес один, лишь один удар…
Рогатина, с неистовым гневом всаженная в грудь богемца, прошла насквозь и впилась в деревянные ворота. Бем, пригвожденный к порталу особняка Колиньи, тут же испустил дух…
Шевалье поднял свою шпагу, надел пояс и взял за руку отца, который безмолвно и недвижимо наблюдал за схваткой. Оба Пардальяна спокойно вышли через боковую дверь.
Минуты через две во двор выскочил Моревер. Вместе с I головорезами Гиза он облазил весь дом, этаж за этажом, с великим усердием разыскивая беглецов. Когда солдаты прекратили поиски, Моревера охватило отчаяние. Куда же подевались эти Пардальяны? Он спустился вниз и вновь принялся обследовать этаж за этажом.
— Удрали! Ускользнули от меня! Но я найду их! — повторял Моревер, перемежая эти слова проклятиями.
Наемный убийца в бешенстве выбежал во двор и вдруг, окаменел, утратив от ужаса дар речи…
К главным воротам дворца был пригвожден труп, насквозь пронзенный рогатиной… Моревер узнал Бема…
Через минуту Моревер опомнился и заметался по двору, как безумный, возбужденно бормоча:
— Они были тут… это их след…
Однако Моревер скоро убедился, что и особняк, и двор пусты. Здесь остались только трупы. Моревер попытался взять себя в руки. Немного успокоившись, он все обдумал и рассчитал, как ищейка, выбирающая из множества следов нужный. Тут он заметил какой-то сверток, валявшийся во дворе. Моревер поднял сверток, сорвал тряпки и узнал голову Колиньи. Наемный убийца схватил голову адмирала за волосы.
— Неплохой трофей! — прошипел Моревер. — Кому бы ее отнести? Гизу? Королеве? Гиз сейчас в проигрыше. Вручу-ка я это королеве Екатерине!
И Моревер покинул особняк Колиньи.
Оба Пардальяна, шагая по улице, обсуждали свои планы.
— Нужно попробовать выбраться из Парижа, — предложил Пардальян-старший.
— Нужно попытаться добраться до дворца Монморанси, — не согласился с ветераном сын.
— Да ты же сам говорил: Монморанси — католик, ему нечего бояться…
— Мне так не кажется. Надо идти во дворец.
— Сказал бы уж правду: хочу, мол увидеть малышку Лоизу! — проворчал ветеран.
Шевалье побелел. Он ни разу не заговаривал о Лоизе, но думал о ней постоянно. И сейчас Жан лишь повторил:
— Поспешим, батюшка. Что если на маршала напали? Тогда мы появимся весьма кстати…