Эскаргас, Гренгай и Каркань жалобно поглядывали то на кучку золота, то на свои лохмотья. Они знали, как горд их командир, «Непременно откажется!» — с тоской думали они. К их удивлению, Жеан согласился. Но не успел он открыть рот, чтобы поблагодарить Пардальяна, тот коротко велел:
— Пошли!
Он приблизился к одному из углов пещеры и показал, как открывается потайная дверь. За дверью оказался очень длинный и довольно узкий коридор. В конце его была еще одна замаскированная дверь; Пардальян показал и ее секрет. Через нее все вышли в заброшенный карьер, а оттуда — на западный склон горы. Там, на полпути от подошвы к вершине, на утесе, стояли пять мельниц, а чуть дальше к северу — еще одна, возле которой дорога отходила к колодцу. Вот возле нее-то, шагах в ста от колодца, пятеро храбрецов и выбрались наружу. Читателям, которым любопытно знать, сколько же они прошли под землей, поясним: там, где стоял эшафот, теперь проходит улица Равиньян, а колодец (названный Лучниковым, потому что англичане в пору, когда владели Парижем, упражнялись там в стрельбе из лука) находился на северном склоне, примерно там, где теперь улица Коленкура.
Жеан дал деньги друзьям; те вернулись в Париж через ворота Сент-Оноре, отправились прямо к лоскутнику и купили себе почти новую одежду добротного сукна. Весело обнявшись, они пошли болтаться по городу, словно школьники, сбежавшие с уроков, а в карманах у них еще звенело по нескольку пистолей…
Что до» Пардальяна с Жеаном, то они направились в сторону Лучникова колодца, обошли всю гору, миновали Клиньянкур и вернулись в дом Перетты-милашки.
Дело в том, что Пардальян предложил сыну провести день у невесты… Возможно, он полагал: там Жеан будет в безопасности. Разумеется, юноша тут же согласился — еще бы! Прежде чем войти в дом, они вдвоем обошли вокруг ограды, но не заметили ничего подозрительного.
Для Жеана утро пролетело, как один миг — да и для Бертиль, признаться, тоже. Им казалось: они видят чудный сон; сейчас проснутся — и все кончится…
Но как ни был счастлив Жеан, головы он не потерял. Пока Бертиль разговаривала с Пардальяном, юноша отвел в сторонку Перетту, объяснил ей, что делать дальше, и отдал почти все пардальяновские пистоли, оставив себе только сотню ливров.
Под вечер отец и сын вернулись в Париж через Монмартрские ворота. Выходя из домика где жили две девушки, они вновь не заметили ничего подозрительного. А следующие дни за домиком должны были посменно следить Гренгай, Эскаргас и Каркань.
Пардальян пригласил сына поужинать к себе в гостиницу «Паспарту». На ужин Жеан согласился с радостью, но поселиться у шевалье отказался.