— С радостью, сударь, что же может быть лучше доброго обеда? Я умираю от голода!
И они рука об руку направились к улице Сен-Дени.
— Ну, сударь, — говорил Жеан, — вы и вообразить себе не можете, как меня встретили у Кончини! Опомниться не могу. Я думал, они на меня сразу набросятся с оружием — а они улыбались! Натянуто, конечно, улыбались — но никаких там шпаг, кинжалов… Неужели благосклонность короля заставила итальянца простить меня?
— На это не рассчитывайте, — строго отвечал Пардальян. — Наоборот — остерегайтесь пуще прежнего! Кончини что-то задумал — могу поклясться.
Жеан беззаботно пожал плечами и больше об этом не говорил: они уже пришли к трактиру. Их встретила радушная улыбка толстушки Николь. Пардальян заказал обед; трактирщица так и кинулась поторапливать всех слуг и служанок.
Когда накрывали на стол, лакей капитана де Витри привел нового коня Жеана — гордого красавца Зефира. Увидев его, Жеан позабыл и Кончини, и д'Эпернона, и короля, и то, что целые сутки не ел. Шумно радуясь, как ребенок, получивший давно желанную игрушку, он сам отвел коня в конюшню, поставил его в лучшее стойло перед полной кормушкой, убедился, что коню всего дали вдоволь, вновь осмотрел его с видом знатока и только потом заставил себя вернуться в зал.
Пардальян из любопытства ходил вместе с ним. Шевалье смотрел на юношу и слушал его с улыбкой, где смешались и сердечная привязанность, и снисходительная усмешка…
Вернувшись в трактирную залу, они удобно уселись перед столом, обильно уставленным аппетитными блюдами, и с жадностью принялись за еду. Жеан все думал о своем коне…
— Вот, сударь, — простодушно воскликнул он, — теперь я, наверное, разбогатею — и опять обязан этим вам! Все удачи в моей жизни начались с тех пор, как я повстречал вас!
— Правда? — насмешливо откликнулся Пардальян.
— Ну а как же! Ведь это вам Витри сперва подарил коня.
— Я не о коне, — возразил Пардальян с деланной серьезностью. — Я говорю: правда ли вы полагаете, что получили возможность разбогатеть?
Жеан опешил и немного помрачнел.
— Черт! Но ведь король сегодня был так добр ко мне — опять же благодаря вам… Думаю, теперь…
— После того, что вы сделали для него, — перебил Пардальян, — он непременно должен позаботиться о вас — ведь вы это хотите сказать?
— Ну да!
Пардальян, откинувшись на спинку стула, держал перед глазами и любовно разглядывал полный бокал шипучего вина. Потом он залпом выпил его, прищелкнул языком от удовольствия и вдруг сказал:
— Сколько, по-вашему, стоит ваш новый конь?
— Ну… у него и сбруя роскошная, так что самый жадный ростовщик не даст меньше, чем полтораста-двести пистолей.