— А теперь пойдем кутить, — сказала мама.
Начали мы с того, что еще раз позавтракали — блины с кленовым сиропом и мороженое. Я съела свою порцию и половину Кенниной, а потом все водила пальцем по тарелке, чтобы подобрать сироп до последней капли.
— Ну и манеры у тебя, Лола Роза! — сказала мама, а потом вытянула палец и сделала то же самое.
Я взяла тарелку в руки, собираясь ее вылизать.
— Ой-ой-ой! Это, по-моему, уже слишком, — заметила мама. — Ну, вперед. Будем развлекаться. Пошли на колесо обозрения.
— Развлекаться, развлекаться, развлекаться, — распевал Кендэл, пока слова от повторения не превратились в бессмысленную скороговорку.
Он ахнул от восторга, когда мы показали ему на огромное колесо со стеклянными подвесными кабинками. Мы стали смотреть, как оно медленно-медленно поворачивается.
— Развлекаться, развлекаться, развлекаться, — распевал Кендэл все время, пока мы стояли в очереди.
Сперва все улыбались и говорили: "Славный малыш!", но постепенно стало заметно, что он действует людям на нервы. Нам он тоже действовал на нервы, но унять его, когда он уже завелся, невозможно. Он твердил свое «развлекаться» до той самой минуты, когда нужно было заходить в стеклянную кабинку. Тут он разревелся.
— Кенни, что с тобой? — спросила мама.
— Кендэл, — прошипела я, — иди сюда, тут ничего нет страшного. Заходи скорее.
— Нет! — орал Кенни. — Я боюсь!
Пришлось мне подхватить его и втащить в кабинку, перебросив через плечо. Он вопил и лягался, колотя меня носками ботинок в живот.
— Прекрати, Кендэл! Тут хорошо! И совсем не страшно.
— Мы упадем!
— Нет, конечно. Мы в стеклянной кабинке. Мы поднимемся высоко-высоко в воздух, как будто летаем. Ну посмотри!
Кендэл не хотел никуда смотреть. Орать он перестал, но сунул голову мне под куртку и вцепился крепко-крепко. Мне хотелось встать, чтобы получше все увидеть, но, стоило мне двинуться, он начинал ныть.
— Ну и плакса ты, Кендэл! — сказала мама. — Лола Роза, давай его сюда, я его подержу.
— Спасибо, Виктория, — ответила я.
Мы чувствовали себя как на сцене, потому что еще не привыкли к своим новым именам. Мне ужасно нравилось, что меня называют Лола Роза. Я отцепила Кендэла, передала его маме и встала, прижавшись лицом к стеклу. Мне хотелось, чтобы было пострашнее, чтобы мы крутились на большой скорости и Лондон плыл у нас перед глазами. Или чтобы стеклянная кабинка отцепилась от колеса и полетела сама собой, унося нас все дальше и дальше от папы. Здесь, в голубом небе, я чувствовала себя куда безопаснее.
Я была совсем не рада, когда мы спустились на землю. Я все время думала о папе и озиралась.