Рыцарь чуть не выпрыгнул из своих доспехов. Вскочив на ноги, он выхватил меч, быстро развернулся и уставился на нас.
Перед молитвой он снял свой шлем. Думаю, Ему было где-то около тридцати лет. Его каштановые волосы были заплетены в две длинные косы. Его глаза были такими же зелеными, как листья валлина в Утехе (Я там живу, когда не путешествую и когда не отдыхаю в тюрьме). Правда, в тот момент его глаза не выглядели зелеными, как листья. Они глядели жестоко и холодно.
Не знаю, кого ожидал увидеть этот рыцарь — дракона или же хотя бы драконида, или же гоблина (или двух гоблинов), но уж точно не нас с Фисбеном.
Выражение его лица сменилось с гневного на озадаченное и ошарашенное, но оно тут же снова стало жестким.
"Маг", — сказал он таким тоном, словно произнес "дерьмо огра", — "И кендер". (Не буду описывать, КАК это звучало). "Что вы здесь делаете? Как вы осмелились осквернить это священное место?"
Он разошелся не на шутку и стал водить перед собой мечом, что было довольно опасно, ведь он мог поранить кого-нибудь — например меня, так как вдруг я оказался ближе к нему, чем Фисбен, который и вытолкнул меня вперед.
"Погоди минуту, сэр Рыцарь" — сказал Фисбен довольно смело, я подумал, что это наверно из-за того, что он использует меня в качестве щита, но мое маленькое тело не будет большой помехой острому лезвию. "Мы ничего не оскверняем. Мы пришли сюда почтить Хуму, так же как и ты, да только вот самого Хумы нет." Показав на пустую могилу, маг добавил: — "Поэтому мы … решили подождать немного, дать шанс ему вернуться обратно."
Рыцарь довольно долго пристально смотрел на нас. По-моему, он должен был подкрутить свои усы, как Стурм, когда тот крепко задумывается, да только у этого рыцаря усов еще не было. Так, несколько волосинок. Словно он только что начал отращивать их. Он чуть-чуть опустил свой меч, но только чуть-чуть.
"Ты белый маг?" — спросил он.
Фисбен показал рукав. "Белый как снег". На самом деле тот не был белым, так как был испачкан в грязи, кровью от моего носа, нашими слезами, пеплом от сгоревшего дерева и сажей, в которой мы испачкались в кузнице.
Одежды Фисбена не впечатлили рыцаря. Он снова поднял меч, и лицо его стало необычайно жестоким. "Я не доверяю магам любого цвета. И мне не нравятся кендеры."
Я уже собрался высказать свое мнение рыцарю, что должно было бы помочь ему — (Танис говорит, что мы всегда должны знать свои ошибки, что бы стать лучше) — но Фисбен схватил меня за хохолок и поднял, словно кролика за уши, и отодвинул меня к стене.
"Как вы нашли это священное место, сэр Рыцарь?" — спросил Фисбен, и его глаза стали хитрыми и сообразительными, какими они иногда бывают, когда он не рассеян и не сбит с толку.