"Пока я не стал рыцарем" — закончил Гвинфор.
"Да, сын", — Оуэн вздохнул и подкрутил усы, которые были очень длинными, только они не были рыжими — в основном они были седыми. "Я увидел тебя с Копьем в руке и снова увидел Копье, первое Копье, которое я бросил, и которое рассыпалось передо мной на осколки. Как я мог отпустить тебя на битву со злом, зная, что оружие, от которого зависит твоя жизнь — обычное. И как я мог сказать тебе это? Как я мог уничтожить твою веру?"
"Вера, которую ты боишься уничтожить в сыне, находится не в Копье, а в тебе самом, не так ли Сэр Рыцарь?"
"Да, Праведная Дочь" — ответил Оуэн — "Теперь я это понял, выслушав историю кендера. Которая", — добавил он, сглотнув — "не совсем точна".
Танис строго посмотрел на меня.
"Все было так, Танис!" — беззвучно сказал я ему. Мой хохолок, кажется, отваливаться не собирался, и я планировал и дальше сохранить его.
"Это моя вера меня подвела, когда я бросал в первый раз", — сказал Оуэн — "А во второй раз мое сердце и мои намерения были чисты."
"Так же как будут и мои, отец" — сказал Гвинфор — "Так же как будут и мои. Ты должен был сказать мне раньше".
Гвинфор обнял отца. Оуэн крепко сжал сына, хоть это и непросто было сделать, учитываю всю ту броню, которая была на него одета, но они справились. Лорд Гунтар, похоже, подумал по началу, что сходит с ума, но потом, чем больше он об этом думал, тем больше я в этом сомневался. Он подошел к Оуэну, и они пожали друг другу руки и обнялись по-дружески.
Лорана пошла за Теросом, который, как ты помнишь, вышел. Он был ужасно угрюмым и мрачным, когда вошел, так как думал, что все будут орать на него. Но он расслабился, когда увидел улыбающегося Оуэна, и что мы все тоже улыбаемся, и даже Лорд Гунтар улыбался так широко, как никогда, скорее всего, просто из-за дрожащих усов.
Они решили продолжить церемонию по поводу Создания Копья, но это уже не было «спектаклем», как сказал Танис, когда думал, что Лорд Гунтар его не слышит. Это было тем самым временем, когда рыцари перепосвящали себя чести, храбрости, благородству и самопожертвованию. И сейчас это значило больше, чем когда-либо.
"Будете сообщать им правду о Копьях?" — спросила Лорана.
"Какую правду?" — спросил Лорд Гунтар и поглядел таким же лукавым и хитрым взглядом, как и Фисбен. "Нет, не буду. Но я собираюсь убедить Оуэна рассказать им свою историю".
И они с Оуэном и Гвинфором вышли (Оуэн очень вежливо со мной попрощался) и направились к Гробнице Хумы, где находились все остальные рыцари, приготовившиеся поститься, молиться и перепосвятить себя.