– Рафаэль, зачем ваша мать приехала сюда?
Он удивился, как это она посмела задать ему такой вопрос. Неужели она не понимает, что сейчас он отхлещет ее своим языком? Неужели у нее нет ни здравого смысла, ни страха?
Конечно, понимает, и даже лучше, чем кто-либо. И ей вовсе не все равно. Хитрое выражение на ее лице сказало ему, что она готова к его реакции, но все же она задала этот вопрос. Почему же это не вызвало у него раздражения?
Наверное, потому что он многое знал об этой смелой женщине. Она не всегда была такой. Он помнит, что она чуть было не вступила в брак с человеком, который с милой улыбкой похоронил бы ее заживо в мире формальностей, сплетен и жалких мыслишек. Он имел некоторое отношение к тому, что она избежала этой участи, и сознание этого согревало душу.
Но Джулия ждала его ответа.
– Нам нужно было уладить одно старое недоразумение, которое все еще стоит между нами.
Господи! Зачем же он сказал так много! Она нахмурилась. Ему захотелось провести кончиком пальца по милой морщинке у нее на лбу.
– Наверное, ее визит увенчался успехом, – задумчиво сказала Джулия. – Вы кажетесь совсем другим. Пожалуй, более спокойным.
– Уверяю вас, ничто в моей матушке не может даровать мне покой. «Разве только если она вернет мне отца», – подумал он.
Но… разве ему нужен Марке? Все это теперь казалось ему таким далеким.
– Наверное, мне не стоило спрашивать. Это не мое дело. – И она отвернулась.
Рафаэль почувствовал, что его пульс отозвался на этот жест, который он так любил.
– Просто я любопытна. Вы так мало рассказывали мне о себе.
Когти. Рвущие когти. Он скрипнул зубами, словно получил удар стальным предметом. Он хотел избавиться от этого.
– В нашей семье есть вещи, – медленно проговорил он, – которые вас шокировали бы. Вряд ли вы вообще могли бы понять их.
Джулия нахмурилась.
– Я бы не стала говорить плохо о нашей семье, но и у нас не все ладно. Может быть, я сумела бы понять ваши проблемы лучше, чем вам кажется, Рафаэль.
Его вдруг охватила невероятная надежда, и на один роковой момент он оказался во власти этих золотистых глаз. Он сказал:
– Моей матери необходима чья-то преданность. Это для нее как воздух. Она вышла замуж за волокиту. К его увлечениям она отнеслась как к полному разрыву их брака. – Он провел пальцем по подбородку, его голос превратился в шепот: – Что они делали друг с другом – это просто невозможно описать.
– А что они сделали с вами? – еле слышно спросила она. Рот его скривился.
– Творцы чудовищ. Помните?
– Рафаэль. – Ее чудные очи стали печальными. – Вы не чудовище.