Счастливый? Неужели? Джулия прижала руки к щекам и ощутила под ладонями жар.
Пол поклонился и простился. Сразу же после этого к ней подошел Рафаэль с каким-то человеком.
– Вот вы где. – Он взял ее руку и положил на свой согнутый локоть. – Вы помните моего друга, лорда Мартинвейла?
Мартинвейл поклонился с подчеркнутой любезностью:
– Ваш слуга, госпожа виконтесса. Боюсь, что это я виноват в исчезновении вашего мужа. Когда я увидел виконта, я заговорил с ним. Ему захотелось пройтись, поразмяться, и мы погрузились в беседу. Надеюсь, вы не чувствовали себя заброшенной.
– Нет, – ответила Джулия. – Ничего страшного. – Она обрадовалась, что Рафаэль был в обществе Мартинвейла – все-таки Джулия не очень доверяла своему мужу, несмотря на все его лестное внимание к ней.
Но… он дал денег квакерам. Он позаботился о судьбе этих женщин. Неужели это сделал Рафаэль?
– Антракт сейчас закончится. Пойдемте на наши места. Всего хорошего, Мартинвейл, – вторгся в ее мысли Рафаэль. – Проследите за делом, которое мы обсудили, хорошо?
Мартинвейл широко улыбнулся и низко поклонился с подчеркнутой любезностью:
– С удовольствием.
Возвращение домой в экипаже было легким и приятным. Рафаэль и Джулия немного поговорили о спектакле, но большую часть дороги они расслабленно молчали, слегка покачиваясь, прислушиваясь к приглушенному шуму ночного транспорта, доносившемуся из-за задернутых занавесок. В эти спокойные мгновения Джулия размышляла о том, что сказала Евлалия, и удивлялась, как это ей в голову не пришло, что Рафаэль был хоть сколько-нибудь тронут посещением дома, куда она его затащила.
Он многое скрывал от нее. Это ее опечалило, но вместе с тем ей приятно было открыть в нем столько хорошего. Возможно, со временем он перестанет скрывать. Просто таков уж он по натуре – любит тайны, и ей придется это принять.
Бросив на него взгляд, она увидела, что он внимательно смотрит на нее, и этот горящий взгляд застал ее врасплох. Холод и жар одновременно пробежали по ее телу. Отвернувшись, она развязала шнурки своей накидки. Горячие пальцы пришли ей на помощь, стянув накидку с ее плеч. Она вздрогнула. Рафаэль усмехнулся.
– Я думал, вам жарко.
Мурашки на ее коже, конечно, были вызваны не холодом, и он, похоже, понимал это. Весь вечер Рафаэль испытывал на ней свои чары, и Джулия была совершенно околдована. И это он тоже, вероятно, знал.
Положив руку на спинку сиденья, он коснулся обнаженного плеча молодой женщины. Отведя назад прядь ее мягких волос, он слегка улыбнулся.
– А знаете, что довело меня почти до сумасшествия, когда вы уехали? – Почему-то – хотя она не устала – веки у Джулии отяжелели. – Я никак не мог вспомнить, каковы ваши волосы на ощупь. Они очень мягкие. Но они тяжелые, очень тяжелые. Наверное, это-то и запутало меня.