Тот поклонился – тоже чопорно. Потом спросил, нахмурившись:
– Кто это идет в парк?
– Если это вас так интересует, маркиз Стратфорд нанес визит Лоре. Мама разрешила им прогуляться.
Ее холодный тон заставил его одуматься.
– Простите меня за дерзость. Я пришел сюда не для… Я пришел, чтобы… Понимаете, я решил… что… я… я должен извиниться перед вами.
– Извиниться? – Она крайне удивилась. – Я думала, что вы все еще сердитесь.
Саймон улыбнулся.
– Ну да, признаюсь, я нелегко переношу такие вещи. Но и вы тоже были не правы, – заметил он, поднимая руку в знак того, что хочет предупредить всякое проявление благодарности за свое великодушное раскаяние, – потому что я по-прежнему считаю, что Фонвийе и его дружки – один из которых, должен добавить, в данный момент разгуливает с вашей сестрицей – люди самого дурного сорта. Но я согласен, что моя реакция была слишком сильной, поскольку вы никак не могли знать, какой это ужасный человек. Если бы вы это знали, то, конечно же, не вели бы себя так необдуманно.
Такое извинение очень сильно походило на выговор. Однако Джулия была слишком рада, что эта маленькая буря улеглась, и удержалась от замечания.
– Извинения приняты, – сказала она.
– Приняты? Вот и хорошо. – Он снова улыбнулся и шагнул к ней.
Джулия быстро отодвинулась от него.
– Моя младшая сестрица сообщила, что умеет подслушивать так, что ее при этом никто не видит, – тактично объяснила она. – Когда вы вошли, мы как раз обсуждали эту ее способность.
– Лия? Вот лисичка!
– Могу я предложить вам чаю?
– С удовольствием. Мы можем пить его здесь.
– Вот и чудно. Мне нравится находиться в обществе этих старых томов. Я позвоню Бетти.
И Джулия пошла к звонку, которым вызывают слуг. Когда она вернулась, Саймон был серьезен.
– Сегодня у меня как-то нет настроения вести светские разговоры с вашей матушкой и герцогиней. – Он бросил на нее почти укоризненный взгляд. – Дело в том, что я не очень хорошо спал сегодня.
– Очень жаль, – сказала Джулия вместо извинения, которого от нее ждали. Ей было решительно неловко, что она не произнесла этих двух слов – «прошу прощения», – но она и не чувствовала себя виноватой.
Принесли чай. Ожидая, пока Бетти накроет на стол, Саймон сказал:
– Понимаете, мне не нравится, что Стратфорду приглянулась ваша сестра. От них одно беспокойство, от этих четверых негодяев, и ваши родители хорошо бы сделали, если бы отказались принимать их.
– А что именно плохого сделали Фонвийе и его друзья? – спросила Джулия, усаживаясь в старое кожаное кресло и протягивая руку за чайником.
– Джулия, дело не в том, что они делают. – От снисходительного тона Саймона ей стало неловко, в особенности в присутствии Бетти. – Дело в том, каковы они. Я знаю, что вы никогда не сталкивались с такого рода вещами, и это хорошо, но, к сожалению, в этом мире существует зло, а люди, подобные Фонвийе, просто пропитаны им.