– Полагаю, у вас есть и еще о чем подумать. Рафаэль медленно покачал головой:
– Нет. Ничего столь же приятного или волнующего. Бросив беспокойный взгляд на сестру, Джулия сказала задумчиво:
– Вы действительно умеете пленять женщин. Всех возрастов.
Он рассмеялся, проследив за направлением ее взгляда.
– Это входит в искусство соблазнять.
– Так, – сказала она, кивая, затем усмехнулась и покачала головой. – Вы признаете это, не задумываясь о том, понимаю ли я, что эту же тактику вы используете по отношению ко мне.
– Честно говоря, я в растерянности, мисс Броуди… но я назвал вас Джулией лишь один раз, хотя это мне кажется более уместным, по крайней мере наедине, чем положенные формальности. Вы будете ко мне снисходительны?
– Я не должна, – правдиво ответила она.
– А мне казалось, что вы из тех женщин, которым нравится быть смелыми.
– Ну хорошо, можете обращаться ко мне неофициально, но только когда мы наедине. Иначе это уже ни на что не похоже.
– Согласен. – Он усмехнулся. – А вы должны называть меня Рафаэлем.
– Мсье, вы просто…
– Это будет справедливо, – перебил он. – Тем более что человеку моего положения редко приходится слышать свое имя. Только титул. Пусть у нас все будет по-другому. Мы никому не скажем.
– Я знаю, что мне придется пожалеть об этом, но… Рафаэль схватил ее руки в перчатках, отчего по ним пробежал огонь.
– Спасибо, Джулия.
И его зеленые глаза обдали ее жаром.
– Пожалуйста. – Она прикусила нижнюю губу и улыбнулась. – Рафаэль.
Это имя шло ему, оно вызывало подсознательные ассоциации с трепетным гением художника Возрождения. Рафаэль – прекрасное имя.
Джулия спохватилась:
– Мне нужно посмотреть, как там Мария. Если ее не остановить, она объестся до дурноты.
– Пусть наслаждается. У детей так мало радостей. Джулия почувствовала, что он говорит серьезно. Это ее удивило.
– Вы считаете, что это так?
– Конечно, – туманно ответил он. Она наклонила голову.
– Я иногда спрашиваю себя, каким было ваше прошлое. Каким вы были в детстве. У вас часто бывает такой несчастный вид.
– Когда я с вами, у меня всегда прекрасное настроение, – улыбнулся он, но эта улыбка не могла обмануть Джулию.
– Это потому что вы были одиноки? – спросила она.
Вопрос Джулии подействовал на Рафаэля странным образом. Он вдруг увидел себя маленьким, играющим в красный мяч в каком-то просторном помещении. Прислонившись к стене, расставив ноги, он бросал мяч в противоположную стену. Бросал и ловил. Бросал и ловил.
Потом, вспомнил он, дверь отворилась. На этих стенах не было обоев. Побелка была неровная, поверхность поцарапанная. Флигель для прислуги?