– С детьми вы боитесь сделать что-нибудь не так, а с женщинами… – Мэг запнулась и покраснела.
Паркер снова обнял ее за плечи и привлек к себе.
– У меня есть дурная привычка увлекаться неподходящими женщинами.
Он снова поцеловал ее, на этот раз соприкосновение их губ не было ни мимолетным, ни неуверенным. Паркер втянул ее губы, пробуя их на вкус. Раздвинул их и проник языком в ее рот, как бы заявляя свои права на Мэг. И она ответила с не меньшим рвением. Ее груди оказались прижатыми к его груди, и Паркер даже сквозь толстую ткань халата ощущал их спелую тяжесть. В том, как рука Мэг гладила его шею и спину, он угадал нетерпеливое приглашение. С голодным стоном Паркер не глядя протянул руку за бокалом Мэг, не отрываясь от ее рта, наклонил их сплетенные вместе тела к краю дивана и так же не глядя поставил бокал на низкий столик. Затем, по-прежнему не размыкая объятий, уложил Мэг так, что она оказалась на диване под ним.
Паркеру тут же захотелось большего, он почувствовал, что просто взорвется, если не попробует на вкус ее всю. Раздвинув полы халата, он с удивлением обнаружил под ним простую футболку. Но почему-то эта непрезентабельная вещица подходила Мэг гораздо больше, чем элегантное шелковое белье, которое она примеряла, когда Паркер наткнулся на нее в номере отеля «Морепа».
Внутренний голос убеждал его, что ему не следует протягивать руку к поясу ее халата, но Паркер от него отмахнулся. Мэг не оттолкнула его, напротив, обняла за шею теперь уже двумя руками. Она притянула его голову к себе, и они слились в новом поцелуе. В нем сгорели последние остатки здравого смысла, которые могли еще повлиять на действия Паркера.
Мэг погрузила пальцы в его волосы. Все-таки зря она не прошла с кружкой горячего молока прямиком в свою комнату, потому что теперь ей хотелось гораздо большего, чем несколько поцелуев на диване. А это значит, что ей следует немедленно прекратить отвечать на поцелуи Паркера, сесть ровно и занять свои руки делом, к примеру, обхватить ими бокал с коньяком.
«Паркер наверняка скоро придет в себя», – думала Мэг, хотя он в это время чуть отстранился и потянул за пояс ее халата. Паркер дышал учащенно, отблески пламени играли на его лице. Пока он возился с узлом, Мэг убрала одну руку с его затылка и очертила кончиком пальца контуры его носа.
Паркер улыбнулся и сказал извиняющимся тоном:
– В детстве я его сломал.
– У вас очень красивый нос, – возразила Мэг. – Надеюсь, было не очень больно?
Улыбка Паркера поблекла, он отпустил ее пояс.
– Жюль пострадал куда больше.
Его слова отрезвили Мэг, напомнив, насколько недопустимо ее поведение. Она уронила руки. Паркер по-прежнему нависал над ней. Чувствовалось, что ему совсем не хочется ее отпускать, но он борется с собой.