В один из таких дней перед разъездом к Лютрову подошел Долотов.
– Леша, у тебя какая работа?
– Куда пошлют.
– Мне, понимаешь, уехать нужно на пару недель, – Долотов отвел глаза в сторону. – А тут Данилов уперся – надо программу кончать, в КБ эти полеты ждут… Вот-вот, говорит, погода будет. Жди… Смотри, как обложило.
– Что за полеты?
– Простые. Два на высотное оборудование – аварийное снижение, и два на малых скоростях для проверки работы закрылков. Небольшая модернизация… Слетай за меня, а? Может, погоды и не будет, я успею вернуться.
– Иди, скажи Данилову.
– Ага, я сейчас.
Долотов убежал, но тут же вернулся, нахмуренный, с побелевшими скулами.
– Не пускает?
– «Извините, не могу…» Имею я права на отпуск или нет?..
– Имеешь. Только не дури… Подожди меня здесь.
– Просить пойдешь?
– Разговаривать. Не уходи.
Данилов стоял перед отсиненными на больших листах чертежами гидравлических схем и по-стариковски водил по ним красным карандашом, прослеживая работу цепей.
– Алексей Сергеевич?.. Вы насчет замены Долотова? Угадал? Я ничего не имею против, поверьте… Но мне звонит какая-то дама от имени его супруги… Эти кляузы, увольте!..
– Петр Самсонович, я случайно узнал, что Долотов… Только не выдавайте меня… Он каждый год в эту пору ездит на могилу матери. И поскольку не хочет говорить об этом, вы понимаете…
– Боже мой, а я-то, старый дурак, вообразил… И эта дама. Фу, мерзость какая… Какие-то намеки… Послушайте, а почему он своей супруге ничего не хочет рассказать? Она не стала бы беспокоиться…
– Ну, откуда мне знать… Гай говорил, что живут они дружно. Попробуй тут понять.
– Н-да, ничего не поделаешь… Зовите его ко мне.
– Только вы ничего не знаете.
– Можете не повторять… Не путайте меня с Юзефовичем, хоть я и занял должность начальника комплекса.
Долотов стоял у окна и резко обернулся, вглядываясь в лицо вошедшего Лютрова.
– Шагай к Данилову.
– Ну?
– Иди, тебе говорят. Я подожду.
Вернулся он через пять минут. Узкое лицо Долотова выражало недоумение.
– Чем ты улестил его?.. Вот фокус. Данилова не узнать. И вообще, Лешка, за что тебя мужики любят, а? За рост, что ли? Так это вроде бабье дело – рост. Даже Извольский тебе не завидует. Спасибо, Леша. Надо будет – шумни, я в долгу не останусь.
– Не хочешь одалживаться?
– Да нет, я не об этом, – Долотов улыбнулся. – Ты говорил о свадьбе, вот я и подумал…
Вечерами Лютрову не хотелось возвращаться домой. Он допоздна бродил по городу, дважды, стыдясь каждого прохожего, прошелся вдоль Каменной набережной от моста до моста.
И в этот раз он оказался у подъезда дома за полночь. Проходя мимо своего почтового ящика, он увидел втиснутые в щель газеты и вспомнил, что неделю не открывал его. Внизу, под смятыми газетами, лежал белый конверт.