Каждый раз, выходя на прогулку, они заставали против ворот на мостовой старенькую зеленщицу. У нее была небольшая ручная тележка, нагруженная капустой, салатом, пучками моркови, свеклы и порея, связками петрушки. К тележке сбоку был обычно привязан большой лохматый черный пудель. Он яростно лаял, кидаясь на всех проходящих, после отдыхал, стоял, умильно щуря глаза, дрожа высунутым красным языком и часто дыша, а потом опять принимался лаять. Когда же зеленщица перевозила свою тележку с места на место, пудель влезал грудью в постромку и изо всех своих собачьих сил помогал хозяйке.
– Милый Феофан, – сказала однажды Кира, глядя на собаку. – Я догадалась, почему пудель так лает. Он голодный и просит покушать.
– Возможно. Давай, пойдем на кухню, посмотрим для него чего-нибудь, – согласился Феофан.
Нашли кусок вчерашнего пирога с мясом. Снесли на улицу и дали пуделю. Собака вмиг его проглотила и в знак благодарности залаяла отчаянно-весело.
Так у них с этого дня и повелось: идя на прогулку, непременно захватить с собою угощение для собаки. Старушка этому не препятствовала. Как-то даже сказала Кире:
– Приласкайте его, малютка. Он очень добрый и умный.
Кира погладила пуделя. Он запрыгал на цепи и завизжал от восторга.
Случилось, что Мурманов был занят срочным делом и гулять с Кирой ему было некогда.
– Как же так, – протянула Кира надутым голосом, прижимаясь к дяде. – Как же так, Феофан? Ведь пудель на нас обидится.
– Не могу, никак не могу, Кирочка... Впрочем, ты, когда пойдешь гулять с горничной, так возьми на кухне какую-нибудь косточку и снеси ему. Кстати, и от меня поклонись.
– Мне одной неловко, без тебя, Феофан!
– Иди, иди, милая девочка... Я не могу оторваться от работы...
Через два часа, погуляв, Кира вернулась домой. Дядя окончил занятия и ждал ее.
– Ну, что, Кира? – спросил он. – Отдала косточку?
– Да, Феофан. Он был очень доволен.
– Что же он сказал?
– Он сказал... Знаешь, Феофан, он ничего не сказал.
– Ни слова?
– Ни слова.
– Как же это так? Странно.
– Правда, странно.
– Н-да. Удивительно. Что же он делал?
– Ничего. Только хвостом помахал.
– Ага! Хвостом? Да это же и есть, Кира, пуделиный разговор. Пудели только хвостом и разговаривают.
– Хвостом? Правда, Феофан?
– Истинная правда. Ну, покажи-ка, как он сделал хвостом?
Кира быстро прочертила в воздухе указательным пальцем три длинные линии.
– Так, так и так.
Феофан обрадовался и захохотал.
– Как же ты не поняла, Кирочка? Это значит: благодарю тебя, Кира.
– А потом он еще замахал. Так, так, так, так и так.
– Очень просто: передай от меня поклон Феофану.