– К сожалению, пока нет, – ответила я и отключила связь.
Честно говоря, после беседы с Ройзманом я даже не знала, радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, человек этот оказался непричастен к убийству Милентьева, и, следовательно, мне предстояло вести поиски преступника в ином направлении. С другой – я сумела избавить фирму «Дом для вас» от некоторых существенных проблем. Это, конечно, немало, но убийство Милентьева по-прежнему было не раскрыто, к тому же еще не установлено, кто украл пистолет и с какой целью.
Исчезнувший пистолет не выходил у меня из головы. Меня тревожило, что это обстоятельство может обернуться еще одной трагедией. Трагедию надо было предотвратить. Но пока я понятия не имела, кому из окружения Виталия Милентьева может угрожать опасность. И на следующий день я решила навестить вдову Виталия Алексеевича.
Дверь мне открыла Марина. Девушка дружелюбно улыбнулась, однако от меня не укрылось, что Марина явно чем-то озабочена.
– Что-нибудь случилось? – улыбнувшись в ответ, полюбопытствовала я.
– Да нет... – Марина замялась. – Просто там к маме дядя Толя пришел. Но вы проходите, подождите ее здесь.
Марина провела меня в гостиную на первом этаже, и мы обе сели в кресла.
– Дядя Толя? – уточнила я. – Это, как я понимаю, Анатолий Михайлович Закруткин?
– Да, первый муж мамы. Я не знаю, как к этому относиться... – Марина вздохнула и развела руками. – Конечно, это не мое дело, но, по-моему, мама, как обычно, проявляет мягкость и либерализм не там, где нужно.
– Что вы имеете в виду? – спросила я.
– То, что тетя Галя, какой бы она ни была, права – этого человека не нужно на порог пускать, а мама еще и уединилась с ним в комнате для «важного разговора»!
Марина раздраженно достала из кармана джинсов сигареты и закурила. Выпустив несколько колечек дыма, она продолжила:
– Вы не подумайте, что мною руководит чувство обиды за отца. Я понимаю, что у мамы все-таки хватит ума не возобновлять отношения с этим человеком. Но к чему уделять ему столько внимания? Ведь ясно же, зачем он пришел – денег просить! И ведь она их ему даст! Мы все прекрасно знаем маму, ее безволие и мягкотелость порой приобретают угрожающий характер.
– А вы не пробовали поговорить с ней? – осторожно спросила я. – Вы все, дети, собраться и поговорить вместе, может быть, даже в жесткой форме.
– Да бесполезно это! – пренебрежительно махнула рукой Марина. – Сколько раз уже говорили, а она только вздыхает и обещает, что будет вести себя подобающим образом. Только вот на деле иначе выходит.