– Вы ж говорили – тощим и незаметным.
– Я, только когда писала, поняла. Он – мститель, Зорро. За наши смешные пенсии – пулю буржуям в затылок! Так что он не может быть тощий и незаметный. Увидела бы – расцеловала.
– Анна Михайловна, вы вводите следствие в заблуждение. То он у вас такой, то сякой, – возмутился Белавин.
– А вам-то что за дело? Вы же вообще в него не верите. Не видела я ничего и не знаю. Слепая я, минус шесть. Без очков была. – Анна Михайловна гордо вышла из комнаты.
– Сочувствую тебе, Белавин, – сказал Никита. – Ладно, нам пора. Хватит путаться под ногами.
– Там ребята уже закончили с бумагами из письменного стола. Глянь, если надо, – сказал Русанов.
Никита бегло просмотрел бумаги.
– Ничего интересного. Выписки, конспекты, причем даже не по драгоценным камням. Только пара каких-то счетов…
– Пришлешь официальный запрос от своей лавки нашему начальству. Вышлю тебе копии всех изъятых здесь документов.
– Спасибо, Саня. Ты ж понимаешь, теперь у меня и впрямь появился интимный интерес к делам этой компании.
– Еще бы. – Белавин кивнул им на прощание и вернулся в роскошный кабинет Тарчевского.
Выйдя на лестничную площадку, Никита коротко, но весьма эмоционально выругался. Русанов вопросительно посмотрел на него.
– Понимаешь, напарник, о покойниках нельзя говорить плохо, но если у меня что и было по «Самоцветам», то только по этому сукину сыну Борису Тарчевскому.
Они вышли на улицу. Никита остановился и закурил.
– И приспичило ж ему ласты склеить! – Он раздраженно отбросил спичку. – Я разрабатывал именно его, второго человека в «Самоцветах». И надеялся, что рано или поздно эта птичка начнет сладко петь. А теперь, как понимаешь, он уже хрен что нам расскажет. А хотелось бы узнать, при чем тут изумруды. Мне, например, точно известно, что «Самоцветы» не имели ни официальной лицензии, ни квоты на продажу изумрудов. Ну и конечно, записка эта предсмертная… В общем, хреновые у меня предчувствия, напарник.
Возможно, настроение у Орла улучшилось бы, знай он, что президент «Самоцветов» Александр Александрович Бурмистров пребывал в состоянии ничуть не в лучшем. Смерть Тарчевского стала для него непоправимым ударом.
Формально Тарчевский последние годы был его подчиненным, вице-президентом фирмы. Однако подчиненным очень своеобразным, если учесть, что до этого Тарчевский много лет проработал в системе Драгмета, что его связи с большинством добывающих и обрабатывающих предприятий страны, а главное, знание им всех тонкостей разрешительной системы в области торговли ювелирной продукцией, ювелиркой, на жаргоне профессионалов, делали его лицом поистине незаменимым.