Илисид согласно кивнул.
– Один твой жест, и мы пронзим их стрелами. Одно их неосторожное движение, и результат будет тот же. Если они захотят напасть на тебя – успеют только занести топор.
Агрон в ответ лишь усмехнулся – он полагал, что и так не даст себя в обиду.
Орки-парламентеры приближались. Бежали быстро, размеренно, будто бы и не думая о том, что сотни луков направлены сейчас в их сторону, и стоит им совершить всего одно неосторожное движение, как оно станет последним в их жизни. Бежали так, как обычно бегут орки, перекочевывая с места на место. Лениво и, по орочьим меркам, не торопясь, но при этом обогнать их смогли бы разве что люди на своих лошадях, канувших в Лету вместе с ними.
Агрон вышел из-под деревьев и остановился Глубоко вдохнул, сжал и разжал кулаки, чувствуя, как играют под шкурой мышцы. Поставил древко боевого топора на землю и слегка оперся на него – так, чтобы в любой момент перехватить его для удара.
Увидев его, орки замедлили бег и, обменявшись парой фраз, двинулись ему навстречу уже шагом. Сейчас их разделяло не больше сотни метров – идеальное расстояние для эльфийских лучников. Со ста метров девять стрел из десяти попадали в цель размером не больше желудя.
Агрон всматривался в их лица, не улавливая знакомых черт. Эти трое были не из его клана, да и вообще он не знал их. Приблизившись, они заговорили первыми:
– Мы – посланцы Гимрода Саморского, вождя объединенной орды. Мы говорим от его имени. Ты, должно быть, будешь говорить от лица лесного народа?
В этих словах было столько же презрения, сколько сам Агрон испытывал к орку, ночью убившему во сне отца юного Эльнио. В них явственно слышался упрек: «Как можешь ты, предатель, говорить от имени эльфов? Ведь ты же орк, как и мы?»
– Я – Агрон Саморский, и я говорю от лица объединенной армии лесного народа!
Как легко эти слова слетели с его уст. «Армия»! До сих пор он и сам не воспринимал сотни эльфов, засевших в ветвях, как армию.
Его имя заставило орков вздрогнуть, и Агрон подумал, что они с Алексом производят эффект на любого, с кем встречаются. Алекс – тем, что он человек, а он сам – тем, что он – Самор, а значит, кровный родственник Гимрода. Ну, точнее, названный, потому как проклятый тать от рождения Самором не был.
– Ты – из рода нашего вождя, и ты – здесь, а не с нами? – В голосе орка звучала растерянность. Кажется, Саморы уже стали в степи легендой – еще бы, клан, выпестовавший вождя всех орков.
– Да, – просто ответил Агрон.
– Не важно… – посланник наконец совладал с собой. – Я передаю волю Гимрода Саморского, царя степей. Отныне Эльфийские леса принадлежат народу орков. Мы не хотим крови, поэтому эльфы могут уйти в степь, мы не будем им препятствовать.