Китти не играет почти никакой роли в последующих событиях; говорю об этом с сожалением, ибо в моем распоряжении находится весьма необычный документ, написанный Китти в последний год жизни и вызывающий множество любопытных предположений. Текст отличается некоторой сумбурностью и несвязностью, но, учитывая, что в этот период Китти принимала сильные болеутоляющие препараты, в этом нет ничего удивительного. На этих безоглядно искренних страницах (написанных, кстати, от руки) Китти говорит о тоске, томившей ее на протяжении всей жизни, о жажде чего-то более высокого, чем предназначение матери, жены и дамы-благотворительницы, жажде, которую ей не суждено было утолить. Иногда смысл написанного ускользает, и слова превращаются в череду разрозненных образов. Но и эти места полны силы. Мне кажется, в конце жизни Китти жила в каком-то своем измерении, где воспоминания о пережитом, настоящее, несбывшиеся надежды и ожидания слились в один мощный поток. Иногда она представляла себя ребенком и с отстраненным любопытством смотрела на собственное разрушенное временем тело, поражаясь его непокорности и безобразию.
Она пишет и о Галили.
Лишь прочтя записи Китти в третий раз (в поисках сведений и фактов, проливающих свет на убийство Джорджа Гири), я понял, что речь здесь идет и о моем сводном брате. В это трудно поверить, но это так. Он входит в исповедь Китти и живет в ней, подобный ветерку, который шевелит страницы книг на столе, — мы видим не его, но лишь то, что он совершает. Вне всяких сомнений, именно благодаря Галили Китти узнала о многом, чего была лишена. Если он и не стал главной любовью ее жизни, то все равно дал ей почувствовать всю неодолимую преображающую силу истинного и к тому же разделенного чувства.
А теперь позвольте мне провести небольшую ознакомительную экскурсию по резиденциям Гири, ибо именно там происходили события, о которых речь пойдет впереди. Год за годом семья приобретала недвижимость, при этом почти ничего не продавая — в деньгах у Гири никогда не было нужды. Иногда, купив новую виллу или загородный дом, они перестраивали их по своему вкусу и жили там время от времени. Но чаще дома, принадлежавшие Гири, десятилетиями стояли пустыми, при этом они содержались в полном порядке, хотя нога ни одного из членов семьи не переступала их порога. Насколько мне известно, Гири владели домами и квартирами в Вашингтоне, Бостоне, Лос-Анджелесе, Луизиане, Южной Каролине и на Гавайях. Что касается Европы, то там у них была недвижимость в Вене, Цюрихе, Лондоне и Париже, были у них дома и в таких экзотических местах, как Каир, Бангкок и Гонконг.