Госпоже Слэгг было не до Фуксии, потому старая нянька успела только заскочить в комнату воспитанницы и напомнить ей, что она должна расчесать волосы, надеть заранее подготовленное белое платье и появиться в крестильне ровно в две минуты четвертого. А там уж ориентироваться по ходу событий.
Неприятное настроение не могли развеять даже цветы в вазах – действительно прекрасные – и яркий солнечный день. Фуксия со вздохом вспомнила уют чердака. Ничего, она еще вернется туда – выполнит противные формальности, и снова будет смотреть из окна. Сколько захочет…
Пройдя в глубину помещения, Фуксия упавшим голосом поприветствовала обеих теток (ответом ей были столь же кислые приветствия) и забилась в угол, где стояло удобное плетеное кресло. Однако сидеть девочке долго не пришлось – в зал вошел отец, а следом мать. Этикет требует, чтобы младшие и низшие по званию стояли в присутствии старших. Тут у Фуксии не было никаких претензий – раз этикет существует, значит, тому и следует быть.
Как только чета хозяев Горменгаста встала посреди комнаты, на золотисто-багровом ковре, как Саурдаст, откашлявшись, неестественно-напыщенным голосом начал:
– Мы собрались сегодня по очень торжественному поводу. Такое, согласитесь, бывает не каждый день. Скажу больше – далеко не каждый день. Все мы горим неуемным желанием увидеть виновника сегодняшнего торжества, хотя слово «виновник» я не считаю словом подходящим, поскольку младенец всегда считается невинной душой. Мы – само ожидание, и я, чтобы не томить присутствующих, действуя по поручению их сиятельств, объявляю вход нового человека, будущего Гроуна и славного продолжателя добрых дел его могущественных предков…
Тут Саурдаст закашлялся и схватился рукой за грудь – по-видимому, у него запершило в горле или он просто сильно разволновался. Однако секретарь герцога был опытным человеком – он быстро взял себя в руки. Тем более что положенные слова он все-таки успел произнести без запинки. Быстро взглянув в книгу, Саурдаст лишний раз убедился, что все идет как надо. Затем, качая надушенной и напомаженной головой, книжник торжественно подвел пятерых – лорда, его супругу, Фуксию и сестер отца ребенка – к низкому столу посреди помещения. Родные мальчика были выстроены полукругом. Удивительно, что все они безропотно позволили секретарю помыкать собой. Впрочем, ученый был известным знатоком обычаев и традиций, настоящим ходячим катехизисом, так что обычно никто не отваживался спорить с ним на сей счет. В полукруг же был поставлен и доктор Прунскваллер, помогавший герцогине при родах, однако, повинуясь все тем же условностям, он стоял на полшага дальше, чем остальные. А еще чуть позади стояли Флей и Свелтер – все правила разработаны до тонкостей еще в стародавние времена, так что не было необходимости фантазировать, как и что устраивать. Лорд Сепулкрейв часто говорил, что наличие грамотного помощника – залог успеха. А ошибался он очень редко.