обществом, политическая система неорганизована по функциональному принципу. Так, существующие традиционные географические районы и соответствующее рассредоточение людей означают, что политические вопросы в каждый конкретный момент болеевсепроникающи, чем интересы какой-либо статусной или ситусной общности. Это также указывает на то, что ситусные группы, как и группы давления, действуют прежде всего через лоббирование законодательной иисполнительной власти, нежели воздействуют напрямую через механизм выборов. Реальность серьезно усложняет любые идеальные представления.) И тем не менее те же силы, которые восстановили примат политической системы в технологическом мире, создали обстановку, при которой потребовалось определить ряд взаимосвязанных целей этого процесса и четко сформулировать общественную философию, которая представляла бы собой нечто большее, чем сумму политических амбиций людей, объединенных по принципу единой сферы общественной деятельности или социальных групп. В попытках создания этой взаимосвязи можно обнаружить зачатки конституирующих принципов профессионального класса постиндустриального общества.
Новая социальная система, в отличие от того, что утверждает К.Маркс, не всегда зарождается в недрах старой, но в ряде случаев вне ее. Основу феодального общества составляли дворяне, землевладельцы, военные и священнослужители, чье богатство было связано с собственностью на землю. Буржуазное общество, зародившееся в XIII веке, сложилось из ремесленников, купцов и свободных профессионалов, чья собственность состоит в их квалификации или их готовности идти на риск и чьи земные ценности совершенно несовместимы с уходящей театральностью рыцарского стиля жизни. Однако оно зародилось вне феодальной землевладельческой структуры, в свободных общинах или городах, которые к тому времени уже освободились от вассальной зависимости. И эти маленькие самоуправляющиеся общины стали основой европейского торгового и индустриального общества. (Парадокс состоит в том, что прогресс этого общества начался только после того, как его корни, уходящие в замкнутую хозяйственную жизнь общины, были подорваны широкомасштабной индустриализацией, когдапоявление отдельных отраслей промышленности дало возможность покупать сырье в одном городе и продавать продукцию в другом, процессом, который пробивал себе путь как сквозь отжившие феодальные порядки, так ирегулирующие ограничения цехового строя, и развертывался параллельно с политической централизацией нарождающегося национального государства в рамках абсолютной монархии.)