Последовала пауза, затем все повторилось снова, увы, с тем же успехом.
Вторая пауза была недолгой, и когда диск сорвался в третий раз, снова не послушавшись чьей-то невидимой руки, телефонный аппарат стремительно полетел через всю комнату в другой угол. Шнур, зацепившись за торшер, опрокинул его на пол вместе с кофейными чашками, стоявшими на столе, и флоппи-дисками. С грохотом упала на пол стопка книг с края стола.
У сержанта Джилкса, вновь возникшего темной тенью в дверях, было каменное лицо.
– Я сейчас вернусь, – мрачно изрек он, – и не хочу, чтобы это повторилось. Вам понятно?
Он повернулся и снова исчез.
Дирк бросился к магнитофону и нажал кнопку перемотки. А затем повернулся и, обратившись в пустоту комнаты, сказал:
– Я не знаю, кто вы, но догадываюсь. Если вам нужна моя помощь, не озадачивайте меня так.
Через несколько минут Джилкс вернулся.
– А, вот вы где, – сказал он, оглядывая учиненный беспорядок. – Я сделаю вид, что ничего не заметил, чтобы не задавать вам вопросов, ибо знаю, ваши ответы только взбесят меня.
Дирк что-то проворчал, еле сдерживаясь.
Последовавшие затем минуты тишины нарушил лишь шум перемотки. Сержант бросил подозрительный взгляд в сторону магнитофона.
– Что с кассетой?
– Перемотка.
– Дайте ее сюда.
Перемотка кончилась, магнитофон выключился, и Дирк, сняв кассету, передал ее Джилксу.
– К сожалению, эта запись освобождает вашего клиента от подозрений, – сказал он. – С коммутатора подтвердили, что последний звонок из машины был сделан Уэем в 8:46 вечера. В это время по крайней мере около сотни свидетелей видели вашего клиента слегка задремавшим в трапезной колледжа. Мы вынуждены считаться с этим. Не могли же все они врать.
– Прекрасно, – обрадованно воскликнул Дирк.
– Рад, что все так быстро прояснилось. Разумеется, мы сами не считали, что он это сделал. Да и факты подтверждали. Но вы нас знаете, нам нужны результаты. Все же скажите ему, что мы хотели бы задать ему несколько вопросов.
– Обязательно скажу при первой же встрече.
– Прошу вас сделать нам это небольшое одолжение.
– Хорошо. А теперь я вас не задерживаю, сержант, – промолвил Дирк, сделав жест рукой в сторону двери.
– Нет, черт побери, это я вас не задерживаю и прошу убраться отсюда, пока я сосчитаю до тридцати. Я не знаю, что вы там задумали, Чьелли, но мне будет спокойнее дремать за столом в участке, если я не буду об этом знать. Прошу.
– В таком случае желаю вам удачного дня, сержант. Увы, не могу сказать, что получил удовольствия от общения с вами.
И Дирка как ветром сдуло. Спускаясь по лестнице, он с прискорбием отметил, что на месте великолепной кушетки в стиле честерфилд на ступеньках лестницы печально и одиноко белела кучка опилок.