– Лишь с одной разницей. Этот фокус абсолютно невозможен.
– Он не мог быть невозможным, иначе ваш фокусник не взялся бы за него. Ясно как божий день.
– Совершенно верно! – радостно воскликнул Дирк. – Мисс Пирс, вы необычайно умная и проницательная юная леди.
– Благодарю вас, сэр. Мне можно идти?
– Подождите! Я еще не все сказал. Далеко, далеко не все. Вы продемонстрировали мне глубину вашей проницательности и ума, а теперь позвольте мне продемонстрировать мою.
Мисс Пирс снова послушно села.
– Я думаю, это произведет на вас впечатление, – заверил ее Дирк. – Представьте себе неразрешимую проблему. Я пытаюсь ее решить, я мысленно хожу вокруг нее, круг за кругом, напрягая свою сообразительность до предела. Я не могу ни о чем больше думать, пока не найду ответ. Но в том-то и дело, что, если я не переключусь на что-то другое, я не решу мою проблему и не найду ответ. Это замкнутый круг. Как разорвать его? Задайте мне этот вопрос.
– Как? – послушно, однако без энтузиазма спросила мисс Пирс.
– Заранее написав ответ! – воскликнул Дирк. – Вот он! – Он торжествующе хлопнул ладонью по записке и с довольной улыбкой откинулся на спинку кресла.
Мисс Пирс тупо уставилась на злополучный клочок бумаги.
– Имея результат решения проблемы, – продолжил Дирк, – я могу теперь обратиться к другим, новым и интригующим проблемам, как, например…
Он взял записку с небрежным росчерком, карабушками и закорючками и показал мисс Пирс.
– На каком языке она написана? – спросил он низким загадочным голосом.
Мисс Пирс все так же недоуменно глядела на нее.
Дирк отбросил бумажку, удобно положил ноги на стол и откинулся в кресле, сцепив руки на затылке.
– Догадайтесь, что я придумал? – сказал он, глядя в потолок, словно именно к нему обращался. Тени на потолке дрогнули, будто испугались, что вместе с потолком будут неожиданно вовлечены в эту дискуссию. – Я перевел проблему из разряда труднорешаемых и, возможно, неразрешимых головоломок в простую лингвистическую загадку. Хотя и… – тут Дирк сделал долгую паузу, что-то обдумывая, – труднорешаемую и, возможно, неразрешимую.
Он снял ноги со стола, сел прямо, затем серьезно посмотрел в лицо Джанис Пирс.
– Ну давайте скажите, что это бред сумасшедшего, но вполне возможно, что он сработает!
Джанис Пирс откашлялась.
– Это бред, – сказала она. – Поверьте мне.
Дирк отвернулся и как-то криво обмяк, словно натурщик «Мыслителя», когда Роден, извинившись, отлучился на минутку.
Он казался усталым и подавленным.
– Я знаю, – начал он каким-то погасшим голосом, – в этом кроется что-то недоброе, какая-то огромная ошибка. Я должен немедленно ехать в Кембридж и все уладить. Но мне было бы спокойней, если бы я знал, что это…