— Все может измениться, — мягко молвил демон. — Вы войдете во вкус тихой семейной жизни.
— Мамочки! — пискнул Дотт.
— Интересный компот. — Мадарьяга кивнул в сторону сладкой парочки. — Как вам это нравится, генерал?
— Я всегда говорил Ржалису, что с этими любовными похождениями однажды можно допрыгаться. Я оказался прав.
— Ну, Ржалис вам все равно не поверит, пока сам не влипнет.
— Главное, скажите милорду Такангору, чтобы он случайно не пришиб этого воздыхателя. Неудобно как-то.
И генерала с вампиром снова разнесло в разные стороны.
— Это самая странная битва в моей жизни, — признался Каванах, высматривая своего любимца на поле боя. — Вроде бы все предусмотрел. А все идет наперекосяк.
Если ты знаешь, что что-то может пойти наперекосяк, и ляжешь костьми, чтобы этого не допустить, наперекосяк пойдет что-то другое.
«Закон Натри»
Бедный маршал — он еще не знал, что такое наперекосяк. Жить в мире с собой ему оставалось совсем недолго. Ибо на правом фланге кассарийских войск, в месте, где все никак не могла развиться упомянутая атака, вступил в игру новый фактор.
Нам Као, супруга Наморы Безобразного, застукала своего благоверного на горячем.
И понеслась…
И понеслось!
Милталкон и Бакандор долго рассматривали таинственный ларец. Состояние у них было двойственное. С одной стороны, еще в далеком безрогом детстве, когда маменька укачивала их в колыбельке, она рассказывала сказку об одной чересчур любопытной деве, копавшейся в чужом имуществе. Помнится, именно на нее возлагалась ответственность за все болезни и гадости, происходящие ныне на свете.
Брать на себя такую ответственность молодые минотавры не хотели.
С другой стороны, открывшийся их взорам тайник хранил столько непонятных и странных вещей, что голова шла кругом. А в ларце, возможно, находится объяснение или хотя бы ключ к семейным секретам.
Бакандор осторожно поднял ларец — тот оказался не слишком тяжелым — и потряс его. Внутри едва слышно брякнуло.
— Ну что? Что будем делать? — спросил Милталкон. — Дерзаем? Или линяем?
Еще пару минут назад он был готов совершить несанкционированный взлом, но воображение некстати подсунуло ему облик разгневанной родительницы со скалкой в руках, и юный минотавр обнаружил, что решимость стремительно его покидает.
Бакандор вытащил из-за пояса кинжальчик и поковырялся в замке. Впрочем, осторожно, без чрезмерного энтузиазма.
— Не поддается.
— А ты поверни в другую сторону.
— Все равно не открывается.
— Сильнее.
Бакандор закряхтел. Сил ему было не занимать, но старые мастера свое дело знали.
— Руками не ломай — бесполезно, — произнес за спиной Бакандора голос Мунемеи, и юный минотавр едва не хлопнулся в обморок.