— Ох, — молвил кобольд, устало падая на высокий стул за барной стойкой, — ох-ох! Сил нет, как уработался. А это только начало: что здесь будет завтра…
— Представляю себе этот наплыв пилигримов. Сколько лет не было настоящего, полноценного Бесстрашного Суда — сюда толпы хлынут, — подтвердил Нунамикус.
— Странно, что сегодня здесь тишина и покой, — хмыкнул Такангор.
— Закон строго воспрещает посетителям появляться в пределах Кассарии хотя бы на день раньше.
— Разумное решение, — согласился минотавр.
— Иоффу сюда калачом не заманишь — ему сейчас нужно осуществлять общее руководство и готовить Виззл к приему приезжих. Они с сыновьями просто с ног сбились: деревню и украсить надо, и обезопасить. Ибо разные бывали случаи. Альгерс все никак в себя не придет после пятницы. Что-то он уж чересчур повеселился, а Ианида эти дни не в настроении…
— Заметно. — И минотавр указал рогами на торговца с плакатом.
— Вот-вот. Явился он, значит, домой — правда, кружным путем добирался, болото как-то захватил, но все-таки честно дополз до супружеского гнезда, а она очами повела… Словом, убытку мне рупезы на три в день. Альгерс обычно вкушал горячительных напитков на три рупезы. — И скелет что-то записал в своем гроссбухе. — Отвращение у него к питию. И раньше такое замечали, но на следующий день проходило. А тут уж скоро неделя, как трезвость блюдет.
— Да. — Такангор сочувственно поморгал. — За душу берет. Ну что, Фафетус, давай я поправлю ваше финансовое положение. Сооруди-ка мне две порции «Марш скелетов», один кувшинчик старого доброго «Дыхания дракона» и похвастайся своим новым коктейлем. Гописса мне все уши прожужжал.
— «Подвиг Гописсы», — сказал польщенный кобольд, — это удивительно бодрящий, вдохновляющий на благородные деяния, освежающий напиток. Правда, вам, милорд Такангор, есть смысл заказывать его сразу бочонком. Он чересчур легкий, чтобы всколыхнуть такую основательную душу, как ваша. Его крепость рассчитана на библиотекарей, трактирщиков, почтальонов и прочих работников умственного труда. Не исключено, впрочем, что он придется вам по вкусу.
— Придется, придется, — заверил его добрый минотавр. — А для верности я пригублю вон то серебряное ведерко «Гнева Мунемеи». Кстати, ты когда-то собирался мне рассказать, откуда такое название, но не успел.
— С удовольствием, — сказал кобольд, колдуя за стойкой. Он что-то встряхивал, смешивал, нюхал, смотрел на свет, брызгал, крошил, снова перемешивал и снова подносил к глазам…
Такангор отдыхал душой, глядя на все эти манипуляции. Это истинный мастер своего дела. Не какой-нибудь Кашхаза из таверны «Рыбья голова».