— Как ты ее назовешь? — полюбопытствовала Дженни.
— Не знаю, — отозвалась Ким, глядя на собаку. — Она, наверное, уже старая, поэтому ее и выбросили. Дело в том, что во всех тех пузырьках находились старые, непригодные вещи.
— Ее могли выбросить и из-за болезни, — резонно заметил Сайрус. — Надо проверить, не больна ли она.
Согласившись, что это вполне разумно, Ким осмотрела собаку, но та оказалась вполне здоровой, без каких-либо признаков чесотки, блох и иных собачьих напастей. Кости были целыми, зубы крепкими, мех густым и нелинючим. Крупная — фунтов около семидесяти весом — собака не имела лишнего жира. Короче говоря, она была хоть и старой, но вовсе не больной.
— Может, она волшебная, — предположила Дженни. — Оборотень или что-то в таком роде? Обычные собаки в Ксанфе почти не встречаются.
— Ты волшебная? — спросила Ким, но собака в ответ лишь вильнула хвостом.
Похоже, просто не поняла.
— А может быть, ее как раз за неволшебность и выбросили? — высказал догадку Сайрус.
— Ну уж я-то ее точно не выброшу, волшебная она или нет, — решительно заявила Ким. — Я вот тоже не волшебная, и ничего, живу. Беда в другом — что с ней будет, когда я вернусь в Обыкновению?
— Я бы присмотрела за ней, но не уверена, что она меня примет, — сказала Дженни.
— Чепуха, — возразила Ким. — Она тебя просто мало знает.
Впрочем — тут же сообразила девушка — собака и ее саму знает ничуть не дольше. Разница только в том, что собака видит в ней свою спасительницу, поэтому и выказывает привязанность. И тут Ким поняла, что уже не может думать о спасенном ею существе просто как о собаке — ей необходимо дать имя.
— Эй, собачка, меня тут все уверяют, что и ты, и пузырек, который тебя принес, мне пригрезились. Давай ты будешь Греза.
Собака не возражала. Она легла на дно лодки и заснула.
— Греза так Греза, — хмыкнул Сайрус. — Не худо, чтобы и мне пригрезился пузырь с брошенной кем-то прекрасной русалкой. По-моему, юная красавица больше похожа на Грезу, чем старая дворняга.
— Это точно, — рассмеялась Ким. — Но кто же бросит прекрасную юную русалку?
— Разве только из-за скверного характера, — поддержала шутку Дженни. — Скажем, если она окажется слишком вспыльчивой.
— Русалки вспыльчивыми не бывают, — суховато возразил Сайрус. — Они живут в воде, а вода и пыль несовместимы. Русалки такие же спокойные и ласковые, как их стихия.
— А если стихия разбушуется? — лукаво спросила Ким.
— Бури бушуют лишь на поверхности. В глубине всегда царит спокойствие.
— А может быть, она голодная? — предположила Дженни.
— Как она может быть голодной, если мы ее еще не нашли? — фыркнул русал, но тут же покачал головой. — Прости, я все о своем, а ты о собаке. Да, в пузырях, небось, с кормежкой плохо.