Грабители не торопились. В течение часа они переносили мешки в автофургон. Когда машина выехала из ворот "Люфтганзы", одному из служащих удалось освободиться от пут. Но неизвестные были далеко. Через полчаса полиция обнаружила у Бруклинского моста брошенный фургон.
А я-то гонялся за мелкими воришками!
И все же главный игрок в бесконечных городских лабиринтах - это одиночество. Одиноких оно гонит на улицу, пьяницу тянет в кабак, людей обеспеченных собирает в поднебесье и подземелье, преступников выводит на их жертвы. Кто, как ни одиночество миллионов, виновато в том, что огромный, вытянутый ввысь и вширь город разделен, как улей, на строго ограниченные соты? Что благополучие соседствует с отчаянием, подлинная культура - с невежеством, жизнь - со смертью? Что люди тянутся друг к другу, стремятся разрушить границы, соединиться друг с другом или погибнуть в столкновении? И что значит в этом море одиночества челнок Фила и Френка, которые заканчивают дежурство, пытаясь установить порядок, а возможно, просто мешают естественному в городе порядку, противостоят привычному течению одиночества?
…По-моему, лучше всего смотреть на Нью-Йорк с высоты в субботу на рассвете. Часов в пять или шесть, когда все еще спят и солнце золотит стекло, камень, металл небоскребов. Сразу понятно, что призрачный город в окне - сплошная декорация, и взгляд опускается в поисках жизни вниз, к подножию громадин, к асфальту улиц и тротуаров.
Они еще пустынны. Залиты утренней тенью. Неужели никого нет внизу - ни на одной из видимых сверху улиц?
Нет, что-то вон движется. Я облегченно вздыхаю.
В объективе моей камеры, низко надвинув на лоб шляпу, пересекает улицу человек.
Идет к своему автомобилю.
Снова звоню в полицию, и снова дежурный шеф перебирает сводки.
– Вот, кажется, что-то есть, Бари, - устало говорит полицейский. - Свежая радиограмма.
Я подтягиваюсь: некоторые нотки в монотонном голосе предсказывают скорую работу.
– Несколько сот автотуристов попало в ловушку… Ночью прорвало плотину… Вся долина затоплена…
Мое воображение рисует внезапный вал воды, катящиеся среди пены автомобили, смытые палатки с людьми… Всплыл крупный заголовок: "Исчезнувший автогород".
– Где это, шеф? - Я записываю адрес - Благодарю, я ваш должник.
Теперь начинается гонка, испытание на прочность: в долине надо быть первым.
Лифт.
Такси.
Аэропорт.
Вертолет.
Два часа в воздухе.
Как трудно вырваться из каменных объятий города! Зачем люди выбирают для своих домов самые лучшие земли - чтоб залить их асфальтом? Вторгаются в леса - чтоб превратить в мертвые, пустые, без зверей и птиц парки? Переделывают реки - чтобы устроить бетонированные, без лугов и пляжей канавы?.. А потом тоскуют по зеленой траве, глотку свежего воздуха, чистой воды и, поддавшись соблазну рекламы: "Поставь свой мирок на колеса и посмотри Америку!", мчатся сломя голову на поиски дикой природы. И там, в какой-нибудь долине, прокладывают колею, ставят бензоколонки, проводят электричество для электропечей, засоряют речные берега. Неужели человек живет, работает, производит массу полезных вещей, чтобы просто бросить на лужайке пустую банку из-под пива?