Следующее сообщение адресовалось ему лично. Корнейчуку предлагали свернуть эксперименты и возвращаться в столицу. Он так и не понял зачем. Что мог он там сделать в обстановке зарождающейся и набирающей силу паники? Встать в строй спецназа, охраняющего госучреждения?
Толку-то! Гости, которые путешествуют на таком транспорте и используют такое горючее, оружие имеют соответствующее. И если это газ, мгновенно убивающий все на Земле, что дышит кислородом, - то человечеству, считай, крупно повезло. Хоть мучиться не будет.
Дима Веревкин и Андрей Ермолин сидели на задворках полигонного городка, приспособив пустой ящик вместо стола, и медленно пили пиво.
- А твои где живут? - спросил Дима.
- Мои в Курске. Родители, сестра, племяшки. А твои?
- Мои в Нижнем. Тоже родители, дед с бабкой, брат.
- Как же их теперь предупредить?
- А смысл?
- Из города бы хоть уехали, в глубинку, в глубинке больше шансов выжить.
- А ты уверен, что вообще останется такое понятие - «глубинка»? Помолчали, сделали по глотку темного ароматного пива, насладились.
Они оба были успешными мужчинами, из тех решительных и безмерно работоспособных провинциальных мальчиков, что, рванув делать карьеру в Москву, сразу обогнали ленивых и не наживших настоящей хватки столичных жителей. У обоих впереди были годы приятной и полезной жизни - с десятичасовым рабочим днем, но и с отпусками на Мальдивах, с дорогими автомашинами, с собственными особнячками за городом. И оба они были достаточно умны, чтобы понять: выбора нет, «исчезальщики» не выбирают между хорошей жизнью и загадочной смертью, просто жизнь со вчерашнего дня стала невозможна. Вообще невозможна. Корнейчук довольно толково объяснил положение дел, а оба они, и Дима, и Андрей, были технарями и отдыхали на военных и космических сайтах.
- Я понимаю еще - за идею, но в эксперименте сгинуть?.. - огорченно и безнадежно спросил Андрей. - И как они это себе представляют? Как в Средние века? Ты представляешь себе: бригада инопланетян бредет по болоту и ловит аборигенского проводника? Без него они не выберутся!
- Мы можем пробраться на это судно.
- И сдохнем в первые пять минут.
Ответить на это было нечего. Сделали еще по глотку. Все-таки в провинции варят удивительное пиво - живое, без дурацкой химии.
- Ну и сдохнем, - тихо сказал Дима. - Так или иначе. Кончай причитать. Что ты, как старая бабка…
- И ребята черт знает где… Я вот что подумал - мы ведь сами выбираем эти туннели. Можем выбрать короткий, можем - длинный…
- Можем бесконечный. Но как мы это делаем?
- Шварц меня пытал - о чем я думаю, когда вхожу в туннель. Ну, о чем я думаю?! Знал бы - записывал! А ты? Есть какая-то связь между нашими мыслями и длиной туннеля?