Больше месяца мы топтали нашу лесистую развальную долину. Рабочие рубили просеки, ставили квартальные столбы, валили лес для замеров и проб, а таксаторы считали, сколько из этих мест можно будет взять кубиков. Оставалось еще с недельку в тайге проторчать, а там - на базу экспедиции. Вообще-то я даже не ожидал, что мы так быстро пошабашим в этой долине просто раньше не знал бийских "бичей". Они работали как черти, ну, и ели тоже дай боже. И так вышло, что жиров и сухарей не хватило. Легостаев должен был доставить вьюком еды, а попутно отнести на базу наряды, журналы таксации и месячный отчет. Уж за что другое, а за отчет, если его не представить вовремя, Сонц потом запилит.
Одно только тревожило - этот Жамин увязался с Витькой, неожиданно потребовав расчета. Поначалу я отказал ему, но вся артель бросила работу.
- Начальник, ты нами не доволен?
- Да почему же...
- И мы хотим быть довольные. Ты уж рассчитай Жаму.
- Работы осталось на неделю, мужики!
- В том-то и все. Мы, если тебе надо, за пять ден ее переделаем, Жамин пай на себя примем, только его ты уж отпусти...
Пришлось согласиться. Легостаеву было безразлично, с кем идти, но я досадовал на свою слабость. И весной, в Бийске, тоже уступил нажиму. Этих шабашников порекомендовал мне на товарной станции какой-то геолог:
- Смело нанимайте, если срочная работа! Конечно, это особый сорт трудящихся, однако за деньгу все сделают, как надо. Я передам с моим завхозом?
А рано поутру явился в гостиницу посетитель. Он был небрит, как-то смят весь, будто его побили, дышал в сторону - видно, заложил с утра.
- Какая работа? - сразу приступил к делу гость.
- А сколько у вас людей?
- Сколько надо, столько и будет. - Голос посетителя был независимый, даже недружелюбный, и с хрипотцой. - Работа сдельная?
- Ну да, по нарядам.
- Спецовка есть?
- Резиновые сапоги, комбинезоны, спальные мешки, - перечислял я, с грустью думая: "Если все они такие, что делать буду?" - Рукавицы, накомарники...
- В накомарниках работать, - перебил он меня, - как все равно... Ладно, к обеду соберу.
Через несколько часов он действительно принес десяток потрепанных паспортов.
- Мы на дворе...
Я полистал документы. Некоторые из них можно было хоть в музей. "Этого не возьму", - твердо решил я, рассматривая странички паспорта, до черноты заляпанные печатями. Судимость, брак заключен, расторгнут, Колпашево, Канск, Астраханская область, Междуреченск, Тува... С неясной, потертой фотокарточки смотрели угрюмые глаза, и эти морщины у губ я будто бы где-то видел. Жамин Александр Иванович, 1938 года рождения. Нет, не знаю...