«Оно не чужое, – отвечал Таранов. – Ведь это я сам пацана и втянул. Куда ему теперь деваться и кто ему поможет? Алкаши родители? Нет, теперь за него отвечаешь ты».
Потихоньку Лешка все-таки отходил. И однажды вечером Таранов даже заметил на его лице улыбку. Развеселил Лешку… вид горящей Останкинской башни на экране телевизора.
* * *
– Завтра уезжаем, – сказал Иван дяде Саше. Прошла уже неделя после расстрела бандитов. Стало ясно, что навряд ли кто-нибудь приедет их искать: если бы захотели – нагрянули сразу, по горячим следам.
– Куда ты поедешь, дурень? – отозвался дядя Саша. – Тамто тебя сразу и подловят. Голову отвернут, как куренку. Сиди уж здесь, авось позабудут про тебя.
– Нет, дядя Саша, не позабудут. Всю жизнь здесь не просидишь. Вопрос все равно нужно решать.
– Как? Как ты его решать будешь, Ваня?
– Не знаю, – сказал Таранов. Он уже знал, как будет решать вопрос… Да и дядя Саша, видно, догадывался, потому что спросил:
– Автомат возьмешь?
– Тебе еще самому пригодится. Волков стрелять.
– У вас в Питере волков-то побольше. Бери. Один хрен патронов к нему у меня мало… А ты в Питере достанешь.
– Ну… тогда возьму. Спасибо.
Вечером истопили баньку, попарились от души. Выпили «на посошок». Утром Таранов и Лешка уехали.
* * *
Грант поехал в «колхоз». Так называли базу отдыха на Карельском перешейке. В середине девяностых некое ЗАО, разжиревшее на торговле контрабандным спиртом, выкупило базу у полумертвого заводишка. А потом дела у спиртовиков пошли неважнецки – конкуренты слили таможне информацию про крупную партию спирта из Польши, груз арестовали. Тогда спиртовики пошли за помощью к Папе. Папа им «помог» – подмял под себя.
Тогда же он прибрал к рукам и базу отдыха. «Колхоз» ему понравился прежде всего своей изолированностью – база располагалась на длинном мысу, уходящем в озеро. Здесь, вдали от лишних глаз, можно было проводить конфиденциальные встречи и «перевоспитывать» несговорчивых барыг. Здесь, в конце концов, очень легко было избавляться от трупов, буквально осуществляя принцип «концы в воду». Папа провел в «колхозе» некоторую реконструкцию и максимально приспособил базу для своих целей. Прежде всего полуостров отгородился от остального мира столбами, обтянутыми колючей проволокой, шлагбаумом и будкой сторожа. Сторожами у Папы служили не старики-пенсионеры, а крепкие мордовороты с помповыми ружьями, дубинками, радиостанциями и собаками. Все это было совершенно незаконно, но законы, как известно, писаны для законопослушных граждан… Пару раз местные или горе-туристы пытались проникнуть за колючку. Кончалось это плохо – укусами и ушибами. Местные власти о папином «колхозе» знали, но предпочитали не вмешиваться. Тем более, что получали «презенты», а особо значимые в местной иерархии иногда бывали в «колхозе» и парились с Папой в баньке. К особо значимым относились глава районной администрации, прокурор и начальник РОВД с замами… Когда однажды в «колхоз» нагрянул РУБОП из Питера, Папа был своевременно предупрежден начальником РОВД. РУБОПовцам оставалось только смотреть вслед уходящей в озеро моторке, которая срочно эвакуировала двух пленных бизнесменов и несколько левых стволов.