– Доброе утро, Чингачгук! – ответил я. – Ты бы хоть иногда нормальным языком разговаривал, а то все как чукча из анекдота.
– Однако лингвистику не учил, – хитро сморщился Афанасий.
– Шут гороховый, – усмехнулся я. – Раз такой тупой, тогда полей мне. Хочу умыться по-человечески.
Я вышел на середину залитого апрельским солнцем двора и с наслаждением почесал пятерней могучую грудь.
Потянулся до хруста в костях, пару раз взмахнул руками. Подтянул трусы повыше и подумал, что пора завязывать с пивом в таком количестве. Не хватало еще, чтобы брюхо отросло…
Афанасий тем временем притащил два ведра ледяной артезианской воды. Вроде бы сомнительное удовольствие, когда снег вокруг не везде еще растаял… Но апрельское солнце жарило так, будто перепутало весеннюю Сибирь с серединой лета в Крыму.
И я решился – была не была!
Я нагнулся и отчаянно выкрикнул:
– Лей!!!
Таежный садист Афанасий с готовностью вылил на меня ведро, как мне показалось, жидкого азота. Морозный водопад обрушился на спину, холод хлынул по ребрам, потек по ногам и забрался в трусы.
Второе ведро я, распрямившись, сам вылил себе на голову. Встряхнулся, будто собака. Жаль, что у людей нет мохнатого хвоста – я бы отряхивался тогда значительно эффектнее…
После этого я, вытаращив глаза, упругой походкой вернулся в дом, вошел в оборудованную по европейскому стандарту ванную комнату и почистил зубы.
Затем не спеша побрился, наблюдая в зеркале собственную довольную физиономию, растерся махровым полотенцем и наконец был вполне готов с наслаждением выпить пару кружек душистого чаю.
Мы сидели за столом и степенно пили чай.
Афанасий по натуре молчун, а Тимура, постоянно заводившего со мной товарищескую грызню, до сих пор не было, так что мы молчали.
Тимур, правда, предупреждал, что к ужину не вернется, но о завтраке он как-то не обмолвился. Мужчина он, конечно, взрослый и самостоятельный, однако червячок беспокойства уже шевелился во мне.
– А что, Афанасий, не было ли тебе шаманского видения какого, как там Тимур?
– Не было, однако.
– Где ж это он пропадает, чтоб ему? Не налетел ли на льдину с разгону – с него станется. Упаси бог, и вправду утонул…
– Вернется, однако.
После этого содержательного диалога снова настала тишина. Вдруг Афанасий чуть склонил голову к правому плечу, прислушался и поднял палец.
По реке приближался катерок. Тарахтение его движка невозможно было спутать с мерным гулом двух «Меркуриев» нашего «Ништяка». Значит, это был не Тимур. Но моторка явно приближалась – похоже, к нам пожаловали гости.
Афанасий долил воды в самовар и подбросил в его топку шишек. Потом заглянул в свой сарай и вернулся оттуда с «Моссбергом», который привычно держал на сгибе левой руки. Я отодвинул опустевшую чашку, и мы с улыбками приветливых хозяев отправились к пристани…