– Значит, она была очень богата? – вставил коронер.
– Да. По наследству ей досталось все состояние мужа, около... – Мак-Глусски заглянул в книгу и добавил, – около шести миллионов франков, то есть около миллиона долларов.
С этими словами полицейский инспектор захлопнул книгу и продолжал, уже от себя:
– Затем в моих анналах идут мелкие, не могущие нас интересовать сведения... Здесь мы найдем маршруты поездок, знакомства и т. д. За все время своего пребывания в Нью-Йорке, она ничего не сделала такого, что могло набросить на нее тень. Она жила, как все богатые женщины, могущие свободно распоряжаться собой.
– У нее не было любовников или, так называемых "интимных" друзей?
– По-видимому, нет, – пожал плечами Мак-Глусски. – Ни интимных, ни даже простых друзей у нее не было.
– Но, ведь, была же у нее хотя бы прислуга? – осведомился следователь.
– Да, была. Всего две женщины – горничная и кухарка, – пояснил Мак-Глусски.
– Где же они теперь?
– Под одной крышей с нами, – засмеялся инспектор. – Получив известие об убийстве, я, конечно, поторопился арестовать их. Это, к тому же, было очень нетрудно.
На лице Ника Картера играла загадочная усмешка.
– Я так и знал, Джордж, – проговорил он.
– Вы уже допрашивали их? – спросил коронер.
– Конечно.
– Что же они говорят?
– Ничего, – покачал головою Мак-Глусски. – Мне кажется, что они, правда, ничего не знают об убийстве. Я им верю; по крайней мере одной из них, хотя не имею причин сомневаться в словах другой. Я, конечно, еще раз допрошу их, так как не успел этого сделать как следует, но допрошу уже после нашего совещания.
– Почему? – изумился следователь. – Не лучше ли допросить их сейчас? Если их прижать как следует в угол, то мы, пожалуй, получим важные сведения.
– Я склонен думать то же самое, – заявил инспектор, – но все же считаю, что время еще не пришло. То, что они скажут, может сбить нас и навести на ложный след. Я убежден, что они не знают о преступлении.
– О мисс Корацони вам ничего неизвестно, кроме того, что вы прочли из анналов?
– Ничего. Я прочел все существенное.
– Ее жизнь в Нью-Йорке, – спросил следователь, – была, значит, безупречна?
– Вполне, – последовал ответ.
– В ее характере не было ничего странного?
– По крайней мере, я ничего не знаю.
– Мне говорил мистер Картер, – произнес коронер, – что убийство совершено не в самой спальне, а в смежной с ней комнате, и труп уже потом был посажен в кресло. Какого вы мнения по поводу этих соображений?
– Вполне с ними согласен.
– Относительно того, каким способом было совершено убийство, мистер Картер ничего не говорил мне. Он, вообще, держался в стороне, словно дело его совсем и не интересует. В пальцах левой руки покойницы я нашел баночку, очевидно из-под яда, но в ней осталось слишком мало для того, чтобы можно было, хотя бы по запаху, определить, с каким именно ядом имеем мы дело. Вскрытие трупа назначено на завтра, но я думаю, что и оно ничего нам не даст. Ваше мнение, инспектор?