– Как это мило с вашей стороны! – Лицо Женевы осветилось искренней радостью. – Барселона боялась, что после случившейся трагедии нас станут избегать. Сестра до сих пор корит себя, что мы не зашли в кабинет раньше. Я ей не устаю твердить, что вскрытие выявило – бедняжка умерла мгновенно. Но Барселона уверяет, что мы могли бы ей помочь, не будь так заняты собственными персонами. Неудивительно, что мы не слышали грохота, когда миссис Гигантс упала со стремянки.
– У вас было много дел, – возразила я, – ведь пришлось занимать гостей, с которыми вы едва знакомы. Когда я сама оказываюсь в таком положении, вокруг может трубить хоть целое стадо слонов, я и ухом не поведу.
– Есть кое-что еще. – Казалось, Женева обрадовалась возможности выговориться. – Мне не следовало устраивать собрание именно в то утро. Но я почему-то вбила в голову, будто гости отвлекут Барселону от ее переживаний, – это ведь был день рождения бедняжки Джессики. Однако сестра лишь еще больше разволновалась. Она изо всех сил пыталась помочь мне, но то и дело заливалась слезами, а перед самым вашим приходом уронила тарелку с лепешками. И нам пришлось в срочном порядке замешивать тесто. Словом, Барселона окончательно пала духом. А тут еще эта нелепая смерть…
– И вы вините во всем себя, – вздохнула я, сознавая, что эта пагубная привычка свойственна и мне: хлебом не корми, дай попереживать на пустом месте. – Но ведь если бы не несчастный случай, гости могли бы развеселить Барселону, как вы и рассчитывали.
Женева покачала головой.
– Я знаю, это звучит кощунственно, но случись несчастье в любой другой день, тогда, наверное, Барселона отнеслась бы к смерти миссис Гигантс поспокойнее. А так я вообще поражена, как она сумела прийти на кладбище. Я пыталась отговорить ее, но сестра боялась, что пойдут разговоры, если она не придет. Хотя, возможно…
– Да? – с готовностью подхватила я.
– Может, вы поговорите с Барселоной? Она в гостиной, отдыхает на диванчике… Глядишь, и поймет, что о ней беспокоится не только ее суетливая и бестолковая сестра…
– С радостью.
– А я сбегаю в магазин! Куда легче опустошать кошелек, когда знаешь, что дома у тебя все в порядке. Конечно-конечно, я постараюсь управиться как можно скорее. Одна нога здесь, другая там. Вы ведь не обидитесь, если я брошу вас прямо сейчас, даже не напоив чаем?
– Разумеется, нет. – Я посторонилась. – И не волнуйтесь, я никуда не спешу.
– Точно?
Женева опять принялась шарить в бездонной сумке, разыскивая ключи. На свет были извлечены груды всякой всячины – салфетки, кошелек, увесистая записная книжка, слипшиеся леденцы, секатор, пачка собачьего корма – но только не ключи. Женева потерянно оглядела свое имущество, пробормотала: «Черт с ними, запихнула все обратно и сообщила, что запасной ключ всегда лежит под цветочным горшком у задней двери. Я искренне понадеялась, что она не рассказывает об этом всем подряд. С такими непосредственными натурами, как Женева Миллер, надо держать ухо востро – подчас они бывают преступно доверчивы.