– Час тридцать сегодняшней ночи.
И Ева заметила промелькнувшее в глазах напарницы облегчение.
– Сексуальное насилие? – спросила Пибоди, поворачиваясь к стенному шкафу.
– Ни малейших признаков.
– Ограбление?
– Возможно, ее убийца искал и взял что-то, но его не заинтересовали ни драгоценности, ни довольно дорогие часы.
– Ни деньги, – добавила Пибоди, держа на весу весьма вместительную дамскую сумку. – Тут бумажник. Пара кредитных карточек и наличность. Телефона или ППК[7] не наблюдается. В шкафу имеются две вместительные хозяйственные сумки.
– Продолжай поиски.
Ева вернулась в ванную. Конечно, «чистильщики» прочешут тут все частым гребнем. Но она многое видела и без их особых приспособлений.
Увы, она не понаслышке знала обо всяких штучках-дрючках, которые полагается намазывать на волосы, на лицо, на тело. Косметолог Трина, единственное в мире существо, доводившее Еву до смертного страха, непостижимым образом находила способы помучить ее всем этим пыточным арсеналом не реже чем раз в месяц.
Труди, похоже, не поскупилась на косметические продукты – ни количественно, ни качественно. По оценке Евы, она вложила не меньше пары тысяч в косметику, собранную на полке в ванной.
Полотенца все еще были влажными, заметила Ева. Если уж говорить точно, эпонжевое полотенечко, служившее губкой, было мокрым насквозь. Она взглянула на ванну. Она готова была пари держать, что «чистильщики» найдут следы банной косметики в ванне и следы кремов для лица на полотенцах.
Так куда же девалось второе банное полотенце и эпонжевое? Их должно было быть по паре.
Труди приняла ванну. Теперь Ева вспомнила, что Труди обожала, как она сама выражалась, «отмокать подолгу». Попробуй только побеспокоить ее в этот час, жизни не обрадуешься. Во всяком случае, сидение взаперти в темной комнате тебе обеспечено.
Подверглась избиению где-то в течение вчерашнего дня или даже в пятницу вечером, думала Ева. Итак, она запирается у себя в номере, долго отмокает в ванне, принимает таблетки. Таблетки Труди тоже любила, вспомнила она.
«Мне надо нервы успокоить».
Почему Труди не попросила Бобби или Зану поухаживать за собой? Это она тоже обожала: чтобы кто-нибудь вокруг нее суетился.
«Уж выпить мне чего-нибудь холодненького могла бы принести».
«Да ты весь дом объела. По миру пустить хочешь. Так уж могла бы хоть чашку кофе с кексом подать за все, что я для тебя сделала».
«Ты самая ленивая тварь из всех двуногих. А ну шевели своей тощей задницей и все тут прибери».
Ева вздохнула и приказала себе успокоиться. Если Труди страдала молча и не жаловалась, значит, тому была причина.