— Цыц, слага. Внимание! Пошла!
Бзз… Жжж… Хрясь!
— Верчич, ты стопор!
— Задолбал! Не говори мне под руку! Я сейчас не ту кнопку нажму, людям руки отдавит. Ты сидишь там, лыбишься?! Вот и сиди!
— Гы-гы-гы… Сам сидишь, лыбишься.
— Я тут по делу сижу. У меня пульт.
— Сам ты пульт.
Жжж… Хлоп!
— Ускорить готовность!
— Вася, мать твою, ты прямо как сержант в учебке. "Ускорить готовность", сам-то хоть понимаешь, что говоришь?
— Заряжающие, ушли с брони!
Бум-бум-бум.
— Заряжай!
Жжж… Чпок! Хлоп! Бздынь!
…И так мы суетились, пока Масякин не устал на нас смотреть.
— Хватит, — сказал он. — Верчич и Кононенко! Останетесь тут. Вдруг кто-нибудь шибко умный явится грабить нашу огневую. Скажете, что здесь ББМ стреляет. Если это не поможет, в драку не лезьте. Прыгайте в машину, дуйте полным ходом в лагерь, и там доложите. Пока отдыхайте, мы вам обед сюда привезем. Вася! Зачехляйте казенную часть, поехали обедать.
Мы зачехлили миномет и заняли места на броне. Верчич заботливо вручил капитану Масякину подушку, чтобы мягче было сидеть на командирской башенке. Масякин снял фуражку, надел шлемофон, огляделся, проверяя, цепко ли мы держимся, не свалится ли кто на ходу. И сказал: "Поехали".
Манеру ездить на броне наши офицеры привезли из Афганистана. "Тюльпаны" и "Пионы" редко оказывались там, где по ним стреляют, а вот там, где взрываются на минах — частенько. Конечно мы умели ездить по-боевому, нам специально показывали, что это за счастье: трястить в глухой бронированной коробке, света белого не видя, колотясь обо все углы и обалдевая от грохота (с тех пор я очень уважаю шлемофон). Поэтому при малейшей возможности мы выбирались наверх.
Это было просто здорово. Гусеничная машина, когда хорошо разгонится, идет по бездорожью как на лыжах. Главное видеть, что впереди, и предугадывать действия механика — тогда удовольствия море. Мы очень любили кататься на минометах и кашээмках.
Юлдашев плавно тронул миномет, вывел его на дорогу и покатил, набирая скорость.
Дорога — просто две колеи — шла сначала по ровной степи, а потом ныряла в барханы, вздымавшиеся метра на два по обе стороны. Длиннющий каньон тянулся до самого лагеря.
В этот каньон и выскочил откуда-то слева ГАЗ-66.
С полным кузовом тех самых десантников.
И началось.
***
Десант, как известно, крут. Круче десанта только морпехи — у них форма черная. Круче морпехов только спецназ, потому что это вообще прирожденные убийцы. Но на самом деле круче всех простой русский матрос: он ходит в ботинках, а мы носим сапоги, как дураки какие-то. Свои понятия о крутизне у "краснопогонников": для них "мазуты", то есть чернопогонники, существа второго сорта. А солдаты и сержанты ВВС? Ты, может, два года дерьмо черпал, зато — в авиации! А "караул спецсопровождения", что охраняет мобильные ракетные комплексы и должен, едва заподозрив неладное, стрелять боевыми?.. А ребята из фельдъегерско-почтовой службы, к машине которых вообще подходить нельзя, иначе они просто обязаны убить тебя на фиг?..