– Какие это книги, это же Ленин! – объяснили мне комсомольцы.
Не любили они дедушку.
– Все равно нехорошо, – сказал я. – Сегодня ты Лениным подтираешься, а завтра?..
Комсомольцы не вняли. Я был в ББМ еще никто, просто парень со странностями. Москвич, ёптыть.
Через месяц-другой, когда у меня ночью спёрли бляху с ремня, я подумал, что так и до Саймака однажды доберутся – и отнес его на узел связи, к Генке Шнейдеру.
Там Саймак провалялся до осени, все еще нечитанный. На ночных дежурствах я иногда читал журнал «Огонек» – наш художник Михайлов тырил его из кабинета замполита.
По первому снегу Саймак вернулся в казарму и зажил себе в укромном углу каптерки вместе с барахлом, которым я начал полегоньку обрастать.
Потом нам с Саймаком невероятно повезло.
Между канцелярией и кабинетом командира нашего дивизиона была узкая комнатка-пенал, метра полтора на три. Она считалась фотолабораторией, там даже был раздолбанный увеличитель. Еще там хранились три ободранных электрогитары «Урал», останки усилителя, и лежали на боку две большущих колонки. Из-за этого комнату звали «музыкалкой».
Спасти комнатушку от потока и разграбления можно было лишь одним способом: назначить ответственного, крайне желательно – человека в авторитете. Раньше за помещением следил сержант Верчич. Он даже печатал там снимки изредка. Фотографирование в ББМ не поощрялось категорически – наша техника считалась адски секретной.
Верчич относился к своему богатству равнодушно. Ну, хранил личные вещи. Ну, когда бригада убегала на зарядку, уходил в комнатушку спать на колонках. Больше ни на что этот пенал не годился. Там впритирку помещались трое, и то чокаться было неудобно.
Уходя на дембель, Верчич принес ключ от «музыкалки» майору Афанасьеву.
– И что мне с ним делать? – спросил Афанасьев.
– Да вон хотя бы Москве отдайте, – кивнул в мою сторону Верчич. – У него же мафия.
– Ага, и вся его мафия будет сидеть у меня за стенкой?!
– Зато другие не влезут. А если и влезут – эти найдут, кто.
Афанасьев только фыркнул.
Через пару ночей «музыкалку» взломали и перевернули там все вверх дном.
Это вычислитель Саня Вдовин, попив одеколону, вспомнил, что он великий музыкант, и решил поиграть на усилителе с колонками.
Или на гитаре с увеличителем, черт его знает, все равно ничего не работало.
Честное слово, я Вдовина не провоцировал.
Решили отдать «музыкалку» под комитет комсомола. Вручили ключ бригадному комсоргу капитану Сергиенко, которому только этого и не хватало для полного счастья.
– Почему я?! – возмущался Сергиенко. – На хрена мне эта душегубка? Ее ночью разграбят, а я – отвечай?! Давайте… Давайте вон вашего москвича в комитет комсомола выберем, и пускай он отвечает.